Элмор Леонард: Пронто

– Ты знаешь, я решился, – торжественно объявил Гарри Арно. – Хочешь, расскажу тебе то, что еще не говорил никогда и никому?

Дело было вечером, в конце октября.

– Это насчет того, что ты сделал во время войны? – поинтересовалась Джойс.

Она знала Гарри уже много лет. Гарри осекся.

– Откуда ты знаешь?

– Как ты застрелил дезертира в Италии?

Гарри смотрел на нее молча и ошеломленно.

– Так ты уже об этом рассказывал.

– Брось. Когда?

– В уличном кафе, в «Кардосо», вскоре после того, как мы стали снова встречаться. Ты начал ну в точности как сегодня. Мол, собираешься открыть большой секрет. Потому-то сейчас я сразу и догадалась. Только в тот раз, помнится, ты не говорил, что решился.

– А я не был тогда, случайно, под градусом?

Гарри явно чувствовал себя неловко.

– Нет, ты завязал с пьянкой еще до этого. – Джойс помолчала, вспоминая. – Слушай, а знаешь что? Ведь тогда ты уже во второй раз рассказывал мне, как застрелил этого парня. Это случилось в Пизе, верно? У тебя была еще фотокарточка, где ты подпираешь падающую башню.

– Это не в Пизе было, – угрюмо ответил Гарри. – Я застрелил его совсем в другом месте.

– Не в Пизе, но где-то там поблизости.

– А ты уверена, что я рассказывал тебе дважды?

– В первый раз – это когда я работала в клубе и мы с тобой иногда ездили в город развлекаться. Тогда ты еще пил.

– Это было, значит, где-то... шесть или семь лет назад.

– Знаешь, Гарри, мне и самой в такое не верится, но скорее уж лет десять назад. Ну точно, ведь к тридцати годам я уже бросила танцевать.

– Господи Иисусе, – только и смог вымолвить Гарри. Никуда не денешься от арифметики, сейчас Джойс под сорок, так что она права в своих подсчетах. Его охватили воспоминания. Джойс на сцене... Он помнил, как она выглядела в свете прожекторов – темные волосы и белая, безукоризненная кожа. Единственная танцовщица топлес [1]– больше он таких не видел, – выступавшая в очках, не в контактных линзах, а в самых настоящих очках в круглой темной оправе. Джойс и сейчас выглядела великолепно для своего возраста. Время-то как бежит. Две недели назад Гарри стукнуло шестьдесят шесть. Столько же, сколько Полу Ньюмену.

– А ты не знаешь, больше я никому не проболтался?

– Я такого не слышала, – сказала Джойс и сразу же добавила ободряюще: – Если тебе хочется рассказать еще раз, давай. Это впечатляющая история.

– Да нет, не стоит.

Они сидели в апартаментах Гарри в отеле «Делла Роббиа», на Оушн-Драйв, и слушали Фрэнка Синатру. Фрэнк с Нельсоном Риддлом наяривали шлягер, Гарри негромко говорил, Джойс рассеянно слушала. Гарри собирался рассказать ей про тот случай в Италии, сорок семь лет назад, а затем спросить – в этом, собственно, и состояло его решение, – не хочет ли она съездить с ним в Италию. В конце января, сразу после Суперкубка.

Но теперь Гарри был уже не уверен, действительно ли ему хочется взять ее с собой. Потому что все то время, пока он знал Джойс Паттон – еще с тех пор, когда она танцевала с голой грудью и была просто Джой, – его мучили сомнения – не стоит ли подыскать себе подругу получше.

Гарри Арно держал три букмекерские конторы в Саут-Майами-Бич и делал на этом шесть-семь тысяч в неделю. Заработанные деньги приходилось делить поровну с типом по имени Джимми Капоторто – чаще его называли Джимми Кэп или Джумбо, – который взимал дань со всех нелегальных промыслов, практиковавшихся в округе Дэйд, за исключением кокаина. Кроме того, на Гарри лежали все текущие расходы: телефон, аренда помещений, зарплата ребят, принимавших ставки, да мало ли что еще. Но Гарри Арно не жаловался. Каждую неделю он, образно говоря, снимал пенки: еще до дележа втихаря заначивал тысчонку – и делал так с того самого момента, когда эти крутые ребята навязали ему свое так называемое партнерство – то есть уже лет двадцать. До Джумбо-Джимми-Кэпа был Эд Гросси, а до Гросси Гарри работал на игорный синдикат курьером.

Сперва он планировал уйти от дел в шестьдесят пять, отложив к этому времени миллион с хвостиком – в швейцарском конечно же банке, через их филиал на Багамах. Но как-то так вышло, что передумал и продолжал работать; ничего, бросит в шестьдесят шесть. Только не сейчас – сейчас разгар футбольного сезона, а профессиональный футбол, ну и конечно же баскетбол – любимые игры клиентов. Поставят несколько сотен, а то и кусков – у Гарри были клиенты, играющие по-крупному, – и в воскресенье смотрят игры по телевизору. Так что теперь придется подождать двадцать шестое января, Суперкубок, а тогда уж можно и сматывать удочки. Да и какая разница – что в шестьдесят пять, что в шестьдесят шесть, – все равно никто не знает его возраста. А если на то пошло – и его фамилии.