Фрэнсис Фицджеральд: Кошмарный парнишка

Когда Фифи впервые наведалась к двум своим тетушкам на Лонг-Айленде, ей было всего десять лет, но даже тогда, стоило ей уехать домой, в Нью-Йорк, работник их заявил, что дюны теперь не те, что прежде. А все из-за их племянницы. Без нее в тех местах, у мыса Монток, все стало казаться каким-то унылым и никчемным, обшарпанным и дряхлым. Даже чайки выписывали над морем круги с меньшим задором, будто им не хватало этой загорелой, крепкой девчонки, босоногой, с огромными глазами, которая без устали что-то сооружала на песчаном пляже.

Со временем загар побледнел, и кожа Фифи снова стала нежно-розовой, однако эта девчонка по-прежнему умела разрушать очарование самых замечательных уголков природы, а заодно и жизненные планы множества перспективных молодых людей. Поэтому когда в респектабельных газетах было, наконец, объявлено, что Фифи удостоила своим выбором джентльмена по имени Вэн-Тайн, все прочие джентльмены даже обрадовались, ибо отныне безмерная тоска и неодолимые желания, обуревавшие их после знакомства с нею, станут донимать одну-единственную самоотверженную личность; в общем, новость эта, если не для самой этой личности, то хотя бы для тесного круга знакомых Фифи, воистину была благословенной.

О помолвке объявили, разумеется, не на спортивной странице и даже не в колонке «Требуется помощник» – нет, подымай выше: ведь родственники Фифи были членами «Общества охраны крупных состояний»; а мистер Вэн-Тайн как раз приходился отпрыском тому, кто еще до Гражданской войны, собственно, это общество и организовал. Так что объявление угодило на страницу, предназначенную для сильных мира сего, причем украшала его фотография, на которой косоглазая юная особа держала под руку брутального джентльмена с четырьмя рядами зубов. Такой фотография стала в напечатанном виде, и читателям приятно было убедиться, что, при всем своем богатстве, жених и невеста страшны как смертный грех, – таким образом все остались довольны. Редактор раздела светской хроники тут же тиснул заметку про то, как будущая миссис Вэн-Тайн отбывала в круиз на борту «Аквитании» [1], причем на ней был синий дорожный костюм из плотной шерсти и подобранная в тон шляпка с круглыми полями; в общем, Фифи, если не брать в расчет того обстоятельства, что повороты судьбы предугадать невозможно, к счастью, фактически обрела статус замужней дамы; впрочем, немало молодых людей упорно думали, что это несчастье.

– Невероятно блистательная партия, – заметила тетушка Кэл в канун свадьбы (та самая, у которой дом близ мыса Монток) и вырезала из газеты извещение о предстоящем событии – для кузин, живущих в Шотландии. И вдруг добавила: – И все простится...

– Что такое, Кэл?! – воскликнула вторая тетушка, Джозефина. – О чем ты? Что значит «все простится»?! Фифи тебе ни разу слова дурного не сказала.

– Вот-вот: ей за последние девять лет ни разу – ни разу ! – не пришло в голову навестить нас, хотя мы без конца посылали приглашения.

– А я на нее не обижаюсь, – сказала тетушка Джозефина, которой был лишь тридцать один год. – Ну что, по-твоему, молоденькой, красивой девушке делать тут, среди куч песка?!

– Нам с тобой этот песок очень даже нравится, Джо...

– Да, но мы-то с тобой – старые девы, Кэл, курим да играем в ма-джонг, и то с воображаемыми партнерами, вот и все наши грехи. Ну, а Фифи, естественно, обожает разные восхитительно-порочные развлечения. И веселиться допоздна, и в кости играть, и вообще все то, о чем мы с тобой только в книжках читаем... Она же молодая совсем.

И она выразительно помахала рукой.

– Я нисколько не в обиде за то, что она сюда не выбралась. Ах, я бы на ее месте...

Однако какие именно дерзкие мечты бродили в голове у тетушки Джозефины, осталось неизвестным, поскольку на середине фразы входная дверь, неожиданно дрогнув, резко распахнулась, и в гостиную впорхнула юная дама в платье, на котором словно бы было написано: «Paris, France».

– Добрый вечер, милые дамы! – воскликнула она, лучезарно улыбаясь. – Я к вам в гости, сама не знаю на сколько... Хочу поиграть на пляже в песочек.

– Фифи?!

– Фифи!!

– Ах, тетушки!

– Но, дитя мое! – всполошилась тетушка Джо, – по-моему, у тебя сегодня вечером свадебный банкет...

– Верно, – Фифи бодро кивнула. – Но я решила на него не идти. И на свадьбу тоже. И уже разослала свои извинения.

Тетушки были изрядно озадачены; ведь, насколько они смогли уразуметь, молодой Вэн-Тайн не угодил их племяннице тем, что был слишком безупречен, – что это означало, они так и не поняли. И наконец после настойчивых расспросов Фифи объяснила: он напоминает ей рекламный плакат с новым автомобилем...