Бетти Смит - Дерево растёт в Бруклине

После каждой встречи с шарманщиком Фрэнси много дней подряд играла в шарманщика. Она напевала отрывки из Верди, которые запомнила, и ударяла локтем о старую сковородку, как будто это тамбурин. Игра заканчивалась тем, что Фрэнси обводила свою ладонь на бумаге и закрашивала контур черным карандашом.

Иногда Фрэнси одолевали сомнения. Она не могла решить, что лучше – быть музыкантом из оркестра или шарманщицей. Вот если бы им с Нили удалось раздобыть маленькую шарманку и смышленую обезьянку. Целыми днями любуйся обезьянкой забесплатно, ходи по улицам, играй и смотри, как она протягивает шляпку. А люди дадут им много монет, и обезьянка будет есть вместе с ними и даже, может, спать вместе с Фрэнси в одной кровати. Эта жизнь казалась Фрэнси такой заманчивой, что она поделилась своими планами с мамой, но Кэти вылила на нее ушат холодной воды, сказала – не говори глупостей, у обезьянок блохи, и она не допустит обезьяну на чистые простыни.

Фрэнси немного потешилась мечтой стать подружкой шарманщика с тамбурином. Но ведь тогда ей придется стать сицилийкой и красть маленьких детей, а этим заниматься она не хотела, хотя, конечно, рисовать черную руку очень здорово.

Музыка звучала всегда. Всегда в те стародавние времена на бруклинских улицах летом играли и пели, и, казалось бы, музыка должна наполнять жизнь радостью. Но какая-то печаль была в тех летних днях, печаль была в тех детях – фигурки тщедушные, как у старичков, а лица еще по-детски округлые, печаль была в том, как тоскливо, монотонно они пели, когда водили свои хороводы. Печально было и то, что эти дети, не старше четырех-пяти лет, повзрослели до срока и сами заботились о себе. Оркестр играл «Голубой Дунай» не только плохо, но и печально. У обезьянки под красной шляпкой прятались печальные глаза. Печаль пробивалась и в визгливой мелодии шарманщика сквозь ее подпрыгивающий ритм.

Даже от певцов, которые забредали на задний двор и пели:

от них тоже веяло тоской. Бродяги, голодные и безголосые, им не хватало таланта, чтобы петь. Им хватало наглости. Их, чтобы зайти во двор и надрывать легкие, стоя под окнами с кепкой в руке. Тоскливее всего было сознание того, что им при всей их наглости некуда податься в этом мире, они потерялись в нем, да и все люди в Бруклине казались потерянными, когда день клонился к концу, и хоть солнце светило все еще ярко, силы в нем оставалось мало, а его лучи не давали человеку тепла.

Жилось на Лоример-стрит славно, и Ноланы никогда бы не уехали оттуда, если бы не тетя Сисси со своим добрым, но непутевым сердцем. Тетина авантюра с трехколесным велосипедом, да еще история с воздушными шариками – они разрушили жизнь Ноланов и навлекли на них позор.

Однажды Сисси освободилась с работы пораньше и решила зайти к Ноланам присмотреть за Фрэнси и Нили, пока Кэти работает. За квартал до дома Ноланов ее ослепило сияние, которое излучал блестевший на солнце медный руль великолепного трехколесного велосипеда. Сейчас такое транспортное средство днем с огнем не сыщешь. На широком кожаном сиденье со спинкой могли поместиться даже два ребенка, стальная рулевая ось соединялась с маленьким передним колесом. Сзади два колеса побольше. На руль насажена ручка из чистой меди. Педали располагались перед сиденьем, и ребенок сидел, удобно откинувшись на спинку, крутил педали и управлял рулем, который выступал над коленями.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Поселение Бруклин основано в 1646 году Голландской Вест-Индской компанией, в 1854 году получило статус города. И только в 1898 году вошел в состав Большого Нью-Йорка. – Здесь и далее прим. перев.

Район на севере Бруклина. В Уильямсбурге селились выходцы из Германии, Австрии и Ирландии. Притоку жителей способствовало открытие в 1903 году Уильямсбургского моста. В Уильямсбурге появились еврейские, итальянские, польские и русские диаспоры.

Генри Лонгфелло. «Эванджелина». Пер. Г. Кружкова.