Артюр Рембо - Стихотворения

Довольно того, что узрел. Виденья встречались повсюду.

Довольно того, чем владел. Гул городов и под солнцем, и по ночам, и всегда.

Довольно того, что познал. Станции жизни. – О, эти Виденья и Гул!

Отъезд среди нового шума и новой любви!

В одно прекрасное утро, в стране, где жили кроткие люди, великолепная пара огласила криками площадь: «Друзья мои, я хочу, чтобы она была королевой!» – «Я хочу королевою стать!» Она смеялась и трепетала. Он друзьям говорил об откровении, о конце испытанья. Они оба млели в объятьях друг друга.

В самом деле, королем с королевою были они в течение утра, когда карминовая окраска поднялась над домами, и в течение полдня, когда исчезли они под пальмами сада.

Ударом пальца по барабану ты из него исторгаешь все звуки – начало гармонии новой.

Один твой шаг – и поднимаются новые люди, ведя других за собою.

Отвернулась твоя голова – это новой любви зарожденье! Повернулась она – зарожденье новой любви.

«Измени нашу участь, изрешети все бичи, начиная с бича по имени время», – поют тебе дети. «Подними и возвысь, где бы ни было, сущность наших стремлений и нашего счастья», – обращаются с просьбой к тебе.

Из всегда к нам пришедший, ты будешь повсюду.

О мое богатство! Мой мир красоты! О чудовищные фанфары, от которых я не отпрянул! Волшебная дыба! Ура в честь небывалого дела и чудесного тела и в честь первого раза! Это началось под смех детворы, это и кончится так же. Яд останется в нашей крови даже тогда, когда умолкнут фанфары и снова мы будем во власти былых дисгармоний. А теперь, достойные всех этих пыток, лихорадочно соединим воедино сверхчеловеческое обещание, данное нашему телу и нашей душе, и это безумье! Изящество, знанье, насилье! Нам обещано было, что дерево зла и добра закопают во мрак и что изгнано будет тираническое благородство, чтобы мы за собой привели очень чистую нашу любовь. Это началось с отвращенья и кончилось беспорядочным бегством всех ароматов, потому что мы не могли ухватиться за вечность.

Смех детей, осторожность рабов, строгость девственниц, ужас лиц и предметов отсюда, – благословенны вы все за воспоминанье о ночи бессонной. Началось это с мерзости, кончилось ангелом льда и огня.

Опьяненное бдение свято, хотя бы за маску, которую нам даровало. Метод, мы утверждаем тебя! И не забудем, что ты вчера прославлял всех сверстников наших. Верим в яд. Жизнь умеем свою отдавать целиком, ежедневно.

Наступило время Убийц.

Когда этот мир однажды будет сведен к одному только темному лесу, предназначенному для четырех наших глаз удивленных, – к одному только пляжу для двух сохраняющих верность детей, – к одному музыкальному дому для нашего светлого чувства, – я вас отыщу.

Будь здесь только одинокий старик, прекрасный, спокойный и окруженный «неслыханной роскошью», – я склонюсь перед вами.

Воплоти я все ваши воспоминания, – будь я той, кто смогла бы связать вас по рукам и ногам, – и я задушу вас.

x x x

Когда мы очень сильны, – кто отступает? Когда мы веселы очень, – кто хохотать начинает? Когда мы очень свирепы, – что поделаешь с нами? Наряжайтесь, танцуйте, смейтесь! Я никогда не смогу прогнать Любовь за порог.

x x x

Моя подружка, нищенка, маленький монстр! Как тебе безразличны и эти несчастные, и эти уловки, и мои затрудненья! Не порывая с нами, пусть нам звучит твой немыслимый голос: он в отвратительном этом отчаянье – единственный наш утешитель.

x x x

Пасмурное утро – в июле. Привкус ветра наполняет воздух; запах дров, потеющих в печке; отмокающие цветы; ограбленные прогулки; моросящая влага каналов через поля, – почему же тогда ни игрушек, ни фимиамов?

x x x

Между колоколен протянул я канаты, между окон протянул гирлянды, от звезды к звезде – золотые цепи, и вот я танцую.

x x x

Высокий пруд постоянно дымится. Какая колдунья будет возвышаться над белым закатом? Какая листва фиолетовая будет склоняться?

x x x

В то время как деньги казны изливаются празднествам братства, огненно-розовый колокол бьет в облаках.

x x x

Оживляя приятный вкус туши, черная пыль моросит на мою бессонную ночь. – Я приглушаю свет люстры, бросаюсь в кровать и, повернувшись лицом к темноте, вижу вас, мои девушки, мои королевы!

О, это жаркое февральское утро! Несвоевременный Юг расшевелил воспоминания бедняков несуразных о их молодой нищете.