Алексей Свирский - Рыжик

Случилось так, что на другой день после того, как Рыжик пришел в кордон, Дуля получил от лазутчика донесение, что ночью недалеко от границы проедет шайка контрабандистов с немецким товаром.

– Ребята, готовьтесь, – обратился к солдатам Дуля, прочитав донесение, – бегунцы ночью границу красть будут… Будьте молодцами!

– Рады стараться! – ответили отдельные голоса.

– Что такое ночью будет? – сейчас же пристал к земляку с расспросами Рыжик.

– Ничего не будет.

– Нет, скажите!

– Контрабандистов ловить будем, вот и всё.

– А как ловить вы их будете?

– Как зайцев ловят.

– Мне нельзя?

– Чего?

– С вами, ловить контрабандистов?

– Нет, нельзя, – категорически ответил Иван Андреевич.

Ответ этот, однако, не очень смутил Саньку, и он пристал к земляку с просьбой взять и его на облаву. Кончилось тем, что Дуля разрешил ему идти с ними.

Было десять часов вечера, когда солдаты стали готовиться к «походу», как они шутя называли предстоящий набег на контрабандистов. Иван Андреевич в последний раз стал объяснять солдатам, как им следует действовать.

– По горячим следам дальше границы не гнаться. Стрелять по ногам, на берегу не шуметь и не курить.

Дуля говорил все это ровным, спокойным голосом, точно повторял хорошо выученный урок. Но солдаты слушали его с большим вниманием, а ефрейтор Дормастук, стройный, костлявый и ловкий солдат, он же и разводящий, после каждой фразы унтер-офицера повторял краткое «слушаю».

Перед самым отходом солдаты сделались серьезными и молча стали вооружаться.

«Начинается», – промелькнуло в голове у Рыжика, когда солдаты стали готовиться к походу.

Спустя немного весь взвод стоял на кордонном дворе, готовый тронуться в путь. Ночь была тихая, безветренная.

– Правое плечо вперед, шагом марш! – тихо скомандовал начальник взвода.

Солдаты молча вышли со двора и по патрульной тропинке осторожно стали спускаться к морю. У Рыжика сердце замерло. Ему было приятно и страшно в одно и то же время. Он держался поближе к земляку и старался от него не отходить. Временами он самому себе казался героем и воображал, что совершает великий подвиг. «Вот бы когда Левушку сюда! – думал Санька. – Узнал бы он, что значит быть на всамделишной войне…»

На берегу Дуля разделил солдат на три отряда. Один из них он отправил в лес. Во главе этого отряда находился Дормастук. На обязанности отряда лежало выследить «врага» и гнать его к берегу, где его уже встретит сам Дуля со своими молодцами. Что же касается третьего отряда, состоявшего из пяти человек, то на него была возложена самая трудная задача. Солдаты этой группы должны были сесть на баркас и, не распуская парусов, на веслах идти навстречу контрабандистам. По словам лазутчика, «бегунцы» должны были высадиться на берегу в двух верстах от кордона, как раз в том месте, где часовых постов не было. В случае если бы контрабандистам удалось избегнуть столкновения с баркасом, то первый отряд настиг бы их в лесу.

Не следует забывать, что все это происходило ночью, в тиши, когда лес и море были окутаны таинственной мглою. Вот почему у Рыжика мгновениями лихорадочная дрожь пробегала по всему телу, и он судорожно сжимал в руке тяжелую суковатую палку – единственное оружие, какое разрешил ему взять с собою Дуля.

Прошел добрый час. Иван Андреевич с шестью солдатами сидел под откосом в трех шагах от моря. Все молчали, держа наготове винтовки. Над головами солдат склонились темные вершины сосен. Казалось, эти великаны заснули и склонили головы. Баркас с пятью солдатами давно отчалил от берега, и его уже не видно было. Море было не совсем спокойно, и волны с неумолчным шумом подкатывались к ногам сидевших под откосом солдат. Время тянулось томительно долго.

Рыжик, не видя никакой опасности, совершенно успокоился и даже немного заскучал, как вдруг на море, на порядочном расстоянии от берега, вспыхнул, точно фейерверк, красный огонек, а вслед за тем над водою прокатился сухой, трескучий выстрел.

Все сидевшие под откосом, как один человек, вскочили на ноги.

– Ну, Санька, беги в кордон, – сказал Рыжику Иван Андреевич, – теперь тебе здесь делать нечего. Еще могут подстрелить тебя, как куропатку.

Санька при последних словах земляка невольно отпрянул в сторону, но уйти не ушел: желание узнать, что будет дальше, удерживало его. А взводный принялся за дело, забыв о Рыжике. На море между тем разыгралось что-то нешуточное. После первого выстрела последовал второй, третий, четвертый… На мгновение ружейные огни озарили небольшое пространство, и солдаты на берегу увидали свой баркас, а впереди три лодки, гуськом мчавшиеся к берегу.