Тимоте де Фомбель - На волосок от гибели

— Что-то не ладится? — спросила Иза.

Элиза по-прежнему глядела на свечу.

Иза взяла ее за руку.

— Что не ладится?

Элиза тихо сказала:

— Посмотри на свечу. Она тает.

Но Иза смотрела на свою девочку. Она так ей сочувствовала!

Элиза повернулась к ней, в глазах у нее мерцал огонек надежды.

Ничего еще не потеряно. Тоби сможет избавиться от воска!

Берник боялась темноты. Ее комнату всегда освещали факелы. В этот вечер, как только восковую куклу положили на кровать, Гуз Альзан, как обычно, зажег все факелы. Четыре горели даже по углам кровати, так что кукла казалась покойником.

Трубка, через которую кормили мумию, оказалась вблизи от огня. Тихий стук, который услышал Тоби, шел не от чьих-то пальцев. Это капал расплавленный воск: кап, кап, кап. Тоби насчитал куда больше пяти ударов. И почувствовал, что его саркофаг стал гораздо податливей. В комнате мало-помалу становилось нестерпимо жарко, и тоненькая струйка воска потекла на простыню.

Но Тоби пока еще ничего не понял. Ему было душно, он нервничал, чувствовал, что стал весь липким. Он не догадывался, что очень скоро слой воска будет настолько тонким, что он сможет его сломать.

Не знал, что через несколько минут окажется на свободе.

Но на свете не бывает простых чудес!

Воск тек и пропитывал простыню, на которой лежал Тоби. А что получается, если ткань пропитать воском? Получается факел. Так вот под Тоби теперь был гигантский факел, готовый вот-вот вспыхнуть.

И он вспыхнул в одну секунду. И в ту же секунду Тоби выпрыгнул из охваченной пламенем кровати. Взбунтовавшееся жаркое не покорилось неизбежности и покинуло пламя, готовое его подрумянить. Одним прыжком Тоби оказался на другом конце комнаты. Огонь!

Дверь была открыта, и Тоби выскочил в коридор. Следуя указаниям, которые ему дала Элиза, он торопился к камере 001, чтобы вывести из нее своих родителей. Тревога еще не поднялась. Светил месяц, и его света, мягкого и не слишком яркого, Тоби как раз хватало.

На ногах Тоби, как боевая раскраска, светились линии, проведенные Элизой. Он добежал до пересечения коридоров и услышал тихий стон. Он сразу остановился. Стон походил на душераздирающую жалобу, заунывную и безнадежную. Тоби подошел поближе и увидел в крошечной камере узника.

В глазах узника стояли слезы, он дул на свою руку и тихонько стонал. Рука была расплющена, словно кто-то наступил на нее.

Элиза не рассказала Тоби о расплющенной руке. Она знала, что он примется во всем винить себя, и предпочла об этом умолчать.

Увидев Тоби, узник забился подальше в угол.

Тут Тоби вспомнил об огне. В тюрьме Гнобль сидела тысяча таких узников: сотни невиновных и несколько жалких воришек. И все они могут сгореть заживо.

Шар омелы может в один миг стать огненным шаром. Неужели он обречет на сожжение тысячу заключенных, пытаясь спасти всего двоих?

Тоби тряхнул дверь камеры, она не поддалась. Двери в тюрьме крепкие. Он взялся за решетку, но и с решеткой ничего не смог поделать. Заключенный смотрел на него испуганно, приняв за одного из тюремщиков. Они, бывает, наносят заключенным ночные визиты, чтобы поиздеваться над ними.

Тоби услышал топот — топот стражников. Он приближался. Его могли обнаружить. Во что бы то ни стало ему нужно было спрятаться.

Тоби плотно прижался спиной к решетке камеры. Мимо пробежал отряд из пяти или шести тюремщиков. Они не заметили Тоби. Они мчались к центру Гнобля, где алый цветок пожара все ярче разгорался в ночи.

Тоби с облегчением вздохнул. Он по-прежнему стоял, плотно прижавшись к решетке, и радовался, что избежал опасности. Теперь у него было время, чтобы сообразить, как действовать дальше.

И вдруг резкая боль и невозможность дышать. Чья-то рука схватила его за горло. Это раненый заключенный просунул здоровую руку сквозь решетку и теперь душил его. Минуты жизни Тоби были сочтены.

— Огонь, — прохрипел заключенный. — Я чувствую запах дыма. Скоро огонь доберется до нас, и мы все сгорим. Я знаю, каков их план уничтожения. Но по крайней мере один охранник сгорит вместе с нами.

Тоби не мог произнести ни слова. Из его горла рвался слабый нечленораздельный хрип. Как же объяснить несчастному, что никакой он не охранник? Не может же он умереть, задушенный рукой друга? В полном отчаянии Тоби вытащил из кармана ключ от камеры 001 и бросил его перед собой на пол. Заключенный ослабил хватку, но Тоби все еще не мог издать ни звука.