Геннадий Михасенко - Я дружу с Бабой-Ягой

— Тихо, парни! Пошли!

И мы впятером направились в осинник.

Пес зарычал и кинулся было на нас, но, пораженный нашей невозмутимостью, отпрянул и, скуля, улепетнул за хозяина. А тот не спеша надел кепку и приветливо-невинно сморщил нам навстречу свою небритую и худую физиономию. Ни ружья, ни топора при нем не замечалось, одна лишь котомка в опущенной руке.

Метрах в трех мы остановились.

— Вы кто? — спросил Ухарь.

— Я, тых-тых-тых, человек.

— Пройдемте с нами.

— Тых-ты-тых-куда? — прокудахтал незнакомец, напрягая шею и губы и даже кособоча при этом голову,— Я лучше, тых-тых-тых, обойду вас!

— Надо было раньше обходить! А теперь мы обойдем вас и проводим к своему начальнику.

Ухарь мотнул нам головой, и мы подковой обступили пришельца с тыла, оставив свободным путь к камбузу. Но это не произвело на чужака особого впечатления. Обернувшись к нам, он собрался было снова пуститься в объяснения, но Ухарь вдруг расстегнул морской ремень, обмотнул его вокруг правой руки, а в левой занянчил тяжелую пряжку. То же самое сделали и мы. Какое-то время поразмыслив, дядька заикасто просифонил:

— Н-н-ну, пошли!

И покорно двинулся к камбузу, кинув за плечо котомку. Пес, путаясь в его ногах, лаял на триста шестьдесят градусов, как в круговой обороне. Пропустив пленника в заднюю дверь, мы ввалились следом и, миновав всякие полутемные кухонные закутки и зигзаги, вышли в яркий, с трех сторон застекленный зал под желтой, в отличие от хозкорпуса, пластиковой крышей. У парадных дверей Филипп Андреевич что-то обсуждал с плотниками, поглаживая березу, которая проходила прямо сквозь настил лестничной площадки. Увидев нас, он сбился и тревожно спросил:

— Что случилось?

— Да вот, за камбузом взяли, — сказал Ухарь.

— Кто вы такой? — спросил Да влет бродягу.

Словно разрядившись в коротком разговоре с нами, дядька долго щерился и фыркал, заводясь, как мотор со слабым аккумулятором, наконец выпалил:

— Тых-тых, тых, я рыбак.

— Рыбак? А что, разве за камбузом у нас щуки завелись?

— Я только иду на рыбалку, — пояснил незнакомец, тыча Филиппа Андреевича в плечо, чтобы тот смотрел на него. — Сверху иду, через гору. Там тропа есть, прямо от поселка. Ну и слышу, тых-тых-тых, — стук и бряк. Остановился. Интересно же! Триста лет глушь была, а тут — на тебе, трах-бах! Посмотрю, думаю, и вкруговую на мыс. А ваша братва, тых-тых-тых, возьми меня да и защучь, как американского шпиона!

— И правильно сделала! — одобрил Давлет.

— Правильно! — согласился мужик, продолжая тычками в плечо требовать у начальника внимания к себе. — Если бы не правильно, я бы не дался! А раз порядок — я, тых-тых-тых, не возражаю! Хотите обыскать — вот мой сидор, в нем кусок сала, полбулки хлебала две луковицы! — И дядька поболтал котомкой.— Из оружия — только складешок, не зубами же рвать рыбу!

— Ясно! — удовлетворенно сказал Давлет. — Что ж, рыбачьте, но поищите другой залив!

— Н-н-не могу! — вдруг уперся заика.

— Как это не можете?

— Я тут привык! Двадцать лет рыбачу! Еще до ГЭС и до моря рыбачил! Меня тут вся рыба знает! Как иду — она, тых-тых-тых, пляшет! — горячо заговорил дядька, кивая в сторону залива, куда мы невольно повернулись, словно желая убедиться, правда ли, что рыба пляшет.

— И что нам теперь, лагерь сносить?

— Тых-тых-тых! — запротестовал рыбак. — Уживемся. Вы тут, а я вон на том мысочке.

— Нельзя. Там маяк будет.

— Когда?

— В будущем году.

— Тых-тых-тых, согласен! — деловито-примирительно сказал дядька. — В будущем году я как раз, тых-тых-тых, иду на пенсию и буду сторожить ваш маяк. А пока порыбачу! — Его тых-тыханье не считалось бы, наверно, заиканьем, если бы остальная речь была нормальной, но он спотыкался почти на каждом слове, а то вдруг так начнет буксовать на одной букве, что его хотелось подтолкнуть или хлопнуть по спине, редкие фразы выходили гладкими. — Вы, тых-тых, не бойтесь! Я не вор, не бродяга и не дурак, кстати, хоть и похож на всех их вместе взятых! Я, тых-тых, компрессорщик. У меня три сына, как вы, и десять, внуков, как ваша братва. И все ждут, когда дед им рыбы принесет. Да и вам на уху будет! Много не обещаю, но пяток окушков всегда ваши!

— Пяток? — переспросил Давлет, задумавшись,

— Ну, тых-тых-тых, с десяток!

— А что, это идея!

— Ык, конечно!

— Как вас звать?

— Иван, тых-тых-тых, Копылков. Я в АТУ на правом берегу работаю. Можете проверить.

— А кто там начальником эксплуатации? — спросил вдруг Рэкс.