Холгер Пукк - Юри

— У него остался мой школьный портфель… Эрви говорил. Я прошу вас, отдайте его мне, — произнёс Юри и, вздохнув, поднялся из-за стола.

— Портфеля больше нет. Милиционеры унесли его с собою, — ответила старуха так же спокойно, словно всё это не имело к ней ни малейшего отношения.

— Милиционеры?!

Пальцы мальчика впились в край стола. Несколько мгновений он не мог прийти в себя, словно его ударили. Потом, еле волоча ноги, он побрёл к двери.

Надо немедленно бежать!

Страх придал Юри сил. Ноги обрели лёгкость и проворство. Юри одним махом сбежал вниз по лестнице и выскочил на улицу…

На окраине города ранним утром в воскресенье было совсем пустынно, люди ещё только просыпались, и Юри казалось, что идти по этой длинной, без единого поворота улице — безумная затея. Он весь будет словно на ладони.

Сразу за домом свернула налево какая-то немощеная улочка. Она упиралась в кустарник; кустарник, по-видимому, со всех сторон окружал эту часть города.

Только в густых зарослях ольхи осмелился Юри перевести дух. Он немного пришёл в себя, мысль его работала необычайно чётко.

«Теперь конец! Портфель Юри Кангура нашли в доме Эрви Коппеля. Значит, парни были знакомы. Вчера вечером как раз в это время милиционер видел Юри Кангура бегущим из парка Медведя. Дело яснее ясного».

Но тут же мальчика взяло зло на свою трусость.

«Что ясно?! Пойду в милицию и расскажу всё как было. Мне же поверят… А если не поверят? Вызовут Билли и Вялого. Они в один голос скажут: это был Юри, это он… Их двое, а я один. Почему работники милиции должны верить именно мне? Все мы одинаковые — обитатели «дворца»!» Юри, словно игрок в шахматы, заранее обдумывал все возможные комбинации.

Что же делать?

Откуда-то донёсся лай собак и напомнил Юри больших лохматых овчарок из уголовного розыска. Мальчик однажды ходил с пионерским отрядом в гости, в школу следователей. Там демонстрировали ловкость и умение этих умных животных. Разыскать человека по следу — для них плёвое дело.

Юри прислушался.

Да, лай приближался. Кто-то крикнул им, подал команду, и собаки ответили ещё более громким лаем.

Юри лёг на землю. Но вскоре в кустах воцарилась полная тишина. Лишь ветер шелестел в вершинах высоких ольх.

Земля в зарослях была очень сырая, как всегда в начале лета; одежда Юри на локтях и коленях промокла насквозь. Мальчика начинало знобить.

Юри поднялся.

Вокруг него были лишь серые стволы ольховника — одни толщиною в палец, другие потолще, а были и такие, что рукой не обхватишь. Густые заросли стояли вокруг плотной серой стеной, сквозь которую лишь там и сям пробивались одиночные косые стрелы солнечных лучей.

Раздвигая обеими руками ольху, Юри пошёл дальше. Зарослям не видно было конца. С трудом Юри продирался вперёд.

Наконец вдали показалось шоссе. На окраине города, возле самого шоссе, стоял выкрашенный в зелёную краску ларёк.

Выглядывая из зарослей, Юри увидел, как продавщица снимает с узкого окна ставни. За стеклом показались банки и коробки с яркими этикетками.

Юри вспомнил, что у него ещё есть деньги. Целых три рубля семьдесят копеек.

И сразу же мальчик ощутил нестерпимый голод, под его натиском страх и чувство осторожности отступили в сторону. Еда! Еда! Наконец-то он сможет поесть.

Юри вышел из кустов и пересёк шоссе.

Продавщица открыла окошечко. Из глубины ларька пахнуло съестным. Тут же, на прилавке, так, что можно было дотянуться рукой, лежала груда жёлтых пачек масла.

— Ну, что ты хочешь?

Голос продавщицы заставил Юри оторвать взгляд от колбас и сыров. Что можно купить на три рубля семьдесят копеек?

— У вас есть хлеб? — спросил он дрожащим от страха голосом: ведь хлеба в этом ларьке могли и не продавать.

— Есть. Тебе одну буханку или больше?

— Одну, одну! — воскликнул Юри.

На сдачу он ещё купил кусочек самой дешёвой ливерной колбасы.

Оставив продавщицу в полном недоумении, Юри исчез так же неожиданно, как и появился.

День прошёл в бесцельном шатании по рощам и кустарникам городской окраины. Около полудня, когда хлеб был съеден до последней крошки, Юри немного поспал в каком-то подвернувшемся на пути сарае. Но очень скоро холод поднял его на ноги и заставил идти дальше.

Под вечер мальчик добрался до соснячка. Ровные сосенки поднимались в гору. Юри очень устал и думал лишь о том, чтобы найти хоть какое-нибудь пристанище. Силы его были на исходе, повреждённая нога нестерпимо болела, в голове стоял гул. Поднявшись на пригорок, Юри тупо огляделся.