Холгер Пукк - Юри

Рядом с продуктами лежала какая-то книга. Она была аккуратно обёрнута плотной коричневой бумагой.

Юри с удивлением раскрыл её. Прежде всего в глаза ему бросился листок бумаги, на котором было что-то написано карандашом.

Привет, хвороба! — прочёл Юри. — Принёс тебе мировую книгу, развлекайся. Я покупаю такие иной раз, когда копейка выкраивается. Дома у меня, на чердаке, стоит ящик, так он скоро будет полнёхонек! Держать книги в комнате я не могу — старуха закаркает. Этот её Иегова лопнет от злости, если такое увидит.

Юри усмехнулся. Видали, каков Щелкун! Ишь позаботился! А что он любит книги — уж этого-то Юри никогда не думал.

И в сердце мальчика шевельнулось тёплое чувство благодарности к Эрви.

Юри взглянул на титульный лист книги. «Два капитана» Каверина. Да, книга действительно мировая. Юри уже читал её, и даже два раза.

Он отложил книгу в сторону и жадно накинулся на еду.

Откусывая пирог и запивая его молоком, Юри начал прикидывать, какой же сегодня день. И какое число?

«Два дня проболел. Вчера был третий день… Ого! Как же я мог в самом деле забыть об этом, — ведь вчера в школе выдавали табели!

Вирве, наверное, посчитала меня за ненормального, если я даже не вспомнил о таком важном событии. Конечно, у Вирве опять круглые пятёрки. Надо было поздравить…

Где же может находиться сейчас табель Юри Кангура? У Тылла? Вряд ли. Учитель Роозма собирался сразу после окончания учебного года уехать на экскурсию. На юг. Путёвка у него, как говорили, уже давно была на руках… Наверное, табель в канцелярии. Там его можно получить в любое время!»

Юри заторопился. Он даже пирожок не доел, натянул на голову шапку и выскочил на улицу.

Интересно, какую отметку поставили по математике. Четвёрку или тройку? И с русским языком тоже пока не ясно. То тянет на четыре, то, как ни кинь, всё три получается. По правде говоря, в этих тройках виноват сам учитель по русскому языку. Ну и глаза у него! Так и пронизывает тебя насквозь. Хоть бы улыбнулся когда, ну хотя бы чуточку. У многих учеников, лишь только он вызовет, правило сразу вылетает из головы. С Юри дело обстоит не так уж плохо, он поспокойнее, но иной раз случается… Зря учитель русского языка такой строгий. Вот у Тылла лицо всегда весёлое, на его уроках ребята стараются изо всех сил. У кого же хватит совести бездельничать, если к нему так хорошо относятся.

К этому заключению Юри пришёл как раз в тот момент, когда он входил в школу.

Бодро взбежал мальчик по широкой лестнице на второй этаж. На последней ступеньке остановился, прислушался, да так внимательно, что даже голову наклонил набок.

Как тихо в длинных школьных коридорах! Двери классов распахнуты, не доносится ни единого звука: ни стука мела по доске, ни скрипа парт, ни детских голосов, ни слов учителей. Все ушли. На летние каникулы. В лес, к морю, на берег реки… Теперь бы и они с матерью обсуждали план поездки в Ленинград. На следующий день у неё должен был начаться отпуск.

Ах, ничего этого не будет…

Юри покачал головой и побежал вдоль коридора к канцелярии.

Табель действительно оказался в канцелярии.

Юри не вытерпел и раскрыл его здесь же, не выходя за двери.

Ого! Видал! По математике — четыре и… по русскому языку тоже! Вот здо́рово!

Табель что надо! Одна тройка, правда, там оставалась, как будто бы на развод, но в число первых десяти учеников класса Юри смело мог бы себя зачислить.

— Спасибо! — воскликнул мальчик на всю канцелярию.

Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, сбежал он вниз по лестнице. На улице порыв ветра чуть не вырвал табель, который Юри держал за самый уголок. Юри аккуратно свернул документ в трубочку, как следует вытер ладонь о пальто и осторожно понёс табель в руке.

Его так и подмывало поделиться с кем-нибудь своей радостью. Показать кому-нибудь отметки. Но кому?

О, как бы он обрадовал маму! Она положила бы обе руки Юри на плечи, потом отстранила бы сына от себя и сказала бы:

— Молодец! Вот это по-мужски.

Хотя и жест матери, и её слова были Юри знакомы, каждый раз их так приятно слышать заново! Как тосковал он сейчас по доброму слову!

Дома, высокие и низкие, словно провожали мальчика. Их большие квадратные глаза сверкали улыбками. Дома как будто знали, почему так спешит светлоголовый мальчишка.

Автобуса на остановке не было.

Тяжело дыша, Юри встал в свою очередь.

На дне кармана рука нащупала монеты.

Нет. На эти деньги надо купить матери цветы. А до кладбища он дойдёт пешком.