Юлия Яковлева - Дети ворона

— Вот они, ваши… — угрюмо сказала она, проглотив последнее слово. Нехорошее.

А боком к столу… боком к столу сидели Таня и тетя Вера!

Шурка и Бобка замерли. Это не могло быть правдой. Это, должно быть, какая-то ловушка. Самая гадкая, самая искусная.

Бобка спрятался за Шурку.

На тете Вере был ее беретик.

Таня вскрикнула, но тетя Вера глянула на нее — и Таня снова вжалась спиной в жесткую скамью.

Тетя Вера была немного бледной. От этого накрашенные помадой губы казались очень красными.

Видимо, эти губы очень раздражали тетку в форме.

— Еще можно передумать, гражданочка, — сказала она.

— Где подписаться? — ответила тетя Вера сухим холодным голосом, который обычно приберегала для трамвайных кондукторов.

Тетка в форме хмыкнула презрительно. Поклевала пером в чернильнице. Передала перо тете Вере.

Перо поперхнулось, брызнуло. Тетя Вера вывела свое имя и фамилию. Тетка прихлопнула их большой фиолетовой печатью.

— Забирайте своих… — процедила она, опять проглотив в конце нехорошее слово. И принялась, стуча об стол, ровнять бумаги. Потом положила их в картонную папку. Щелкнула скоросшивателем.

Тетя Вера встала.

— Рискуете, — со значением тяжело произнесла тетка.

Тетя Вера взглянула на нее в упор.

— Чем же я рискую? Объясните мне прямо сейчас, как советский человек советскому человеку. Сию секунду.

У тети Веры были светлые глаза, обведенные черным ободком и с черными гвоздиками зрачков. Это был взгляд, которого не выдерживали уличные собаки, милиционеры и школьные учителя.

— Ну?

Тетка в сером ответила гримасой, но толкнула Бобку и Шурку в спину.

— Идите.

Тетя Вера взяла Шурку одной рукой, Бобку — другой.

Таня стояла и глядела на Шурку и Бобку во все глаза.

Не было объятий, слез.

Они вышли на улицу.