Николай Кузьмин - Где найдёшь, где потеряешь (Повести)

Но это еще что! Как-то среди сезона вздумал младший электрик показать свой характер в должной мере. Знал: механические заботы не по его части, если формально. Видел: Дворянинов редко приобщается к ним. И вот, когда Галай по обыкновению крикнул: «Эй ты, давай-ка за мной! Есть блатная работенка», Алеша ему ответил таким же тоном: «Да иди ты!..»

Механик опешил:

— Чего ругаешься, салага? Надо сращивать кормовой трос.

— У меня свое хозяйство не меньше вашего, — сказал Алеша и скрылся в трансформаторной будке — долить масла, пока земснаряд отключен.

Спустя несколько минут его позвали наверх. Алексей явился, понимая, о чем разговор намечается. И, понимая, он приготовился возражать, отстаивать себя. В кубрик тем временем сбежались все ветераны, и он подумал, что скандал теперь неминуем, а от него и до увольнения рукой подать. «Ну и пускай!» — напрягался внутри Алеша. Однако багермейстер как только взглянул на парня, так сразу же любопытных выставил за порог. Потом предложил устало:

— Закуривай. — И еще сказал: — На тебя вот тут жалуются, Губарев. А ты на них обижаешься, я знаю. Психологическая несовместимость. Э-хе-хе!.. Хочешь, твои претензии перечислю заранее, чтоб не выслушивать известное? Так будет быстрее. Хочешь, ну?

И перечислил. Причем до того точно — прямо-таки все Алешины мысли прочитал, как с листа. Ой поразился:

— Здорово! Кто вам сказал?

— Возраст мой говорит, — раскрыл секрет багермейстер. — Не ты первый, не ты последний новичок у меня. Иные так уходят со своими амбициями в кармане. А у кого голова на плечах, те переламывают гонор, вникают в положение, трудятся по-коммунистически. Вот так!

То была уже вторая основательная беседа с начальством. Глядя на этого пожилого и премудрого дядьку, Алексей почему-то чувствовал себя смущенным и покорным, хотя и не со страха вовсе. Он теперь знал, по рассказам Старика, что багермейстер Лаптев — Герой Труда, орденоносец, был депутатом, работал за рубежом. Однако не заслуги Лаптева, не его командирская должность влияли на душу подчиненного электрика — тут что-то другое… Необъяснимое! Пожалуй, багер слишком напоминал Алешиного деда, недавно умершего и незабываемого. Дед был прекрасным человеком, и вообще…

— Ну что, — спросил багермейстер, — будем вникать или отстаивать самолюбие?

— Попробуем вникнуть, — ответил Алеша, зная наперед, что сейчас его непременно убедят.

Так оно и случилось. По всем пунктам угаданных претензий прозорливый Лаптев дал четкие разъяснения и толковый совет. Хотя многое в существующем положении вещей не обрадовало Алексея, но зато появилась определенность, а неприятное — куда денешься? Не в идеальных условиях живем. Конкретно было сказано следующее. О независимости Дворянинова: так надо, на нем все энергохозяйство, автоматика, за которыми нужен глаз да глаз. Не младший электрик, а старший будет в ответе, если какая авария. И устранить ее сумеет только Дворянинов, потому-то и не уходит с поста, не крутится с механиками, как Алеша. Ну, а он, говоря откровенно, в земснарядовской аппаратуре — ни уха ни рыла, извините. Курсы — формальность. Удостоверение электромашиниста — аванс. На борту необходим матрос, разнорабочий — вот как следует понимать свою главную роль не мудря. Все они здесь рабочие, и все Делают одно дело без разделения по штатным единицам. Иначе невозможно. И непосильно, знает каждый. Только жуткий индивидуалист способен увильнуть от коллективного труда при авралах. А подмести палубу, покрасить, починить инвентарь кто обязан? Ведь не механики. И не электрики. Выходит, те и другие сообща. Да и сам багер не погнушается никакой черновой работы, хотя уж ему-то из рубки вылезать не резон.

С полчаса продержал багермейстер Лаптев электрика Губарева на воспитательном собеседовании. И все правильно, абсолютно бесспорно казалось Алеше в его толковании фактов и сути земснарядовского бытия. Но когда пришел на корму, чтобы всецело включиться в одоление производственной задачи — вязать трос, — то опять ничего хорошего не получилось. Прежде всего, Галай злорадно сказал:

— Схлопотал втык? Эге! Сразу примчался как миленький.

— Я по своей воле, — сказал Алеша, держа себя в руках. — Думаешь, багер заставил? Нет. Мы говорили совсем о другом.

— Ну да, анекдоты травили!

Дворянинов, присутствующий тут, конечно заржал по случаю. Старик тоже хихикнул, не веря Алеше. В общем, они быстренько и без всяких усилий надломили его покладистое трудовое настроение. А потом еще этот проклятый трос… Упругий, тяжелый, весь в стальных заусенцах, как дикобраз, и, как змея, верткий к тому же. Его требовалось срастить. Да еще таким хитроумным способом!