Николай Васильев - Кладоискатели (Повести)

— Да и берега, кроме как у моей сторожки, везде обрывистые, а лодка тяжелая, ее на берег не поднять. На воде лодки нет. Куда ж они ее дели? — растерянно переводя глаза с председателя на милиционера, спросил дед Никифор.

— Что-то таинственное, — в третий раз повторил Сергей Трофимович и, обратясь к Петру Ивановичу, сказал: — Как бы то ни было, браконьеров надо изловить как можно скорее, пока они не успели натворить больших бед.

— Эх, не было печали! — с досадой сказал Петр Иванович. — В другое время можно было бы мобилизовать на розыски наших деревенских дружинников. А сейчас, в страду, об этом и думать нечего.

— Совершенно верно, у меня каждый человек на счету, — подтвердил Сергей Трофимович. — Так что управляйся сам. Вернее, с дедом Никифором на пару.

Дед Никифор, чувствуя себя виноватым, поспешно закивал:

— Вечером стану ложиться попозже, утром вставать пораньше, а злодеев этих непременно подкараулю. И как это я обмишурился? Простить себе не могу!

Вечером Павлик подошел к отцу:

— Отец, мы с Сашей на Черное озеро идем.

— На рыбалку? Ну что ж, идите. Как у Саши нога, совсем зажила?

— Да, все в порядке. Мы хотим заночевать у озера.

— Это еще зачем?

— Дед Никифор говорит: утренний клев — самый хороший.

— Ладно, оставайтесь там на ночь, если и Сашу отец отпустит.

— Отпустит. Он даже сказал, чтоб мы присматривались, не увидим ли на озере чужих. Что, отец, браконьеры объявились, да?

— Да, сынок. Кто-то утром глушил рыбу. Если заметите чужих, не мешкая, беги ко мне. А еще лучше, пусть Саша велосипед прихватит, так, в случае чего, скорее будет.

— Можно еще скорее, — сказал Павлик. — Я возьму с собой ворону и листок бумаги с карандашом. Если надо будет, я тебе с ней письмо пришлю. Ты почаще заглядывай к ней в ящик, ладно?

— Ладно, — улыбнулся отец.

Друзья собирались недолго. Взяли краюху хлеба, несколько сырых картофелин, луковицу, соль, спички и ложки.

— У деда Никифора возьмем котелок, сварим уху, — сказал Павлик.

Саша принес старую клетку, в которой когда-то держал синиц. В клетку посадили ворону.

— Тесно тебе, Варька? — посочувствовал Павлик. — Ну, ничего, потерпи немного.

Удочки привязали к раме велосипеда и отправились на озеро.

На краю деревни повстречали Лешку. Он шел с рыбалки — удил на плотине.

Ребята спрыгнули с велосипеда, заглянули в Лешкино ведерко. Там плескалось несколько ершат.

— Ну и рыба! — засмеялся Саша.

— Ну и рыбак! — подхватил Павлик.

— Да уж вы-то рыбаки! — скривил рот Лешка. — Видал я в прошлый раз…

— За прошлый раз тебе надо бы по шее надавать! — перебил его Павлик.

Лешка проворно отскочил в сторону:

— Только попробуй!

— Руки о тебя марать не хочется, — с презрением сказал Павлик.

Саша добавил:

— Не до тебя нам сейчас, у нас дела поважнее.

— Какие еще такие дела? — насмешливо спросил Лешка. — Врете вы всё.

— Ничего не врем! На Черном озере браконьеры рыбу взрывчаткой глушат. У деда Никифора лодку украли. На машине ночью к нему приезжали.

— На серой «Волге»?! — воскликнул Лешка.

— Да, на серой «Волге». А ты откуда знаешь? — пристально глядя на Лешку, спросил Павлик. — Может, ты видел эту машину? Может быть, номер запомнил? Тогда их быстро поймают.

Лешка попятился.

— Ничего я не знаю, не видал я никакой машины. Просто так спросил… Чего вы ко мне пристали?

— Ну его, Павлик, садись, поедем, — стал торопить Саша. — Клев пропустим.

Павлик сел в седло, Саша на раму.

— Так вы рыбу едете ловить или браконьеров? — осклабившись, крикнул вдогонку Лешка.

— Там видно будет! — донеслось до него.

«Ишь, прыткие какие — номер машины им скажи! — думал Лешка, шагая по деревне. — Номер я, положим, запомнил: 17–34. Ну и что из этого? Тогда придется все рассказать: и про то, что дорогу показывал, и что ножик мне подарили. Вперед уж этим ножом не похвастаешь, тогда его хоть брось. Нет уж, лучше не открываться… Браконьеры рыбу глушат, а мне-то что? Озеро не мое — не жалко».

Вечерний клев оказался неважным: поймали несколько окуней и сорожек, ни один карп не попался на крючок.

— Ничего, утром больше поймаем, — утешали себя ребята.

Развели на берегу костер, сварили уху.

— Пойду позову деда Никифора, — сказал Саша.

Дед Никифор ел с ребятами уху, ел и похваливал.

— Спасибо, сыночки, — сказал он, наевшись. — Спать ко мне в избу пойдете?

— Нет, дедушка, мы лучше у костра посидим, а то утром клев проспим.