Я вслушиваюсь. Тишина. Только стук моего сердца, только писк птенцов, только гул города.
И тут за моей спиной возникает мама.
— Приехал врач мистера Майерса, — говорю я ей.
— Врач?
— Да. К ребёнку.
— Как ты можешь знать, что именно к ребёнку?
— И медсестра пришла.
— Ну, это обычная проверка, к младенцам часто ходят и врачи, и сёстры.
— Я слушала птенцов. И вдруг заплакал ребёнок.
В этот момент подъезжает другой автомобиль. В дом бежит ещё одна медсестра. Я закусываю губу. И слегка дрожу. Происходит что-то странное. Словно я сама только что родилась и впереди у меня приключение, трудное и опасное. Но тут я вспоминаю лицо доктора. И медсестры. И мама стоит нахмурившись.
— Ничего страшного, — говорит она. — Младенцу-то всего несколько дней от роду.
Пронзительно кричат дрозды. Я вижу, как вдоль ограды крадётся Шепоток. Я шиплю «брысь» и отгоняю его рукой — куда подальше. Он растворяется в тени под кустами. Только глаза мерцают из темноты.
Мама уводит меня на кухню. Мы едим тостики и пьём чай. Я то и дело подскакиваю к окну. Минул час. Больше часа. На пороге появляется первая медсестра, уходит. Я сообщаю маме. Теперь мы смотрим вместе. Появляется вторая медсестра, бросает взгляд на часы, трёт глаза, садится в машину, уезжает.
Но доктора не видно. Вообще никого не видно.
— Пойдём на улицу, — говорю я. — Оттуда слышно ребёнка. И сразу станет понятно, здорова она или нет.
— Она непременно будет здорова. Просто иногда человеку нелегко впрыгнуть в этот мир.
Из-под кустов, из чёрной тени возникает Шепоток — тянет ухо к гнезду. Я барабаню по стеклу. Скалю зубы, рычу. Кот оглядывается, видит меня, но решает, что я ему не помеха. Он снова крадётся к дереву.
Наконец выходит доктор. Он стоит у двери с отцом семейства, они пожимают друг другу руки. Доктор уныло смотрит вокруг и — уезжает.
— Слава богу! — Мама облегчённо вздыхает. — Значит, ничего страшного.
— Ничего, — отзываюсь я эхом.
И шиплю на Шепотка:
— Нет! Не смей туда! Нельзя!
Мама смотрит на часы.
— Я схожу сегодня к новым соседям, спрошу, не надо ли чем помочь.
Я сажусь у окна и веду карандаш на прогулку — по всей странице. Спустя пару часов я вижу, как мама идёт по улице к тому дому. И тут же возвращается.
— Что случилось? — спрашиваю я.
Она пожимает плечами.
— Они чересчур… взволнованы. Впрочем, неудивительно. Зайду ещё раз, попозже.
Мальчик выходит на улицу. Кулаки сжаты. Глаза колючие. В руках мяч. Он принимается пинать его о каменную ограду. Но вскоре возвращается в дом.
— Мина, — говорит мама. — Ему нужен друг.
— Откуда ты знаешь?
— А поставь себя на его место…
Она выходит.
Я снова вывожу карандаш на прогулку. Пусть страница — это улица, а карандаш — это я, и я иду к двери мистера Майерса.
Тьфу ты, до чего глупо. Почему меня так колотит? Наверно, я слишком маленькая. Ведь я ни разу ещё не пробовала сама с кем-то подружиться.
Я делаю несколько глубоких-глубоких вдохов.
И начинаю писать:
Мина МакКи прошла по улице и постучалась. Когда мальчик открыл дверь, Мина сказала: «Привет. Меня зовут Мина. А тебя?»
Хватит ли у меня храбрости? Я представляю, как он сидит там, в доме. Угрюмый и неприветливый мальчик. Вот, допустим, он открывает дверь, смотрит на меня в упор и говорит: «Уходи». Зачем мальчику с футбольным мячом такой друг, как я?
Но я пишу, и храбрости прибавляется.
Мина встала, спустилась со своего крыльца и пошла по улице. Мина встала, спустилась со своего крыльца и пошла по улице.
Может, он вовсе не угрюмый? Может, он мне обрадуется? Может, ему мало футбольного мяча и ему всё-таки нужен друг? Такой, как я.
Я встаю. Откладываю блокнот и карандаш. Выхожу за дверь. Иду по улице. Сердце бухает, точно молот. Воздух неподвижен — ни ветерка. И вдруг слышится окрик, и ещё… Наверно, мама то же самое услышала, когда ходила сюда, потому и вернулась. Кричат где-то за домом. Женский голос — сердитый и испуганный. Но я не отступаю. Я быстро дохожу до конца улицы и сворачиваю на тропку, которая тянется вдоль задних заборов. Вот и зады участка мистера Майерса: забор, калитка и древний полуразрушенный гараж. Вход в него заколочен: вместо широких ворот, которые давно сломались, прибито множество тяжёлых досок. У забора валяется прохудившееся мусорное ведро. Забраться совсем просто. Вот я сейчас встану на ведро, оттуда — перелезу на забор, посмотрю вниз и скажу: «Привет. Меня зовут Мина».
Женщина снова кричит:
Читать дальше