В. Львович - Когда бессильны пушки

— Понял, господин полковник, но эта задача не из легких.

— Да, из из легких, но все же выполнимая. Несомненно, и в наших частях есть своя крамола — коммунисты и комсомольцы. Но без поддержки извне, от немцев, они вряд ли многое смогут сделать. Потом…

Раздался стук в дверь, и в комнату вошел пожилой седеющий майор.

— А, это вы, майор,— приветствовал его полковник,— садитесь. Есть новости?

Майор выпрямился:

— Имею честь доложить…

— Позвольте, позвольте! К чему такая официальность? Прошу вас, садитесь и рассказывайте по порядку…

Пока майор, запинаясь, докладывал полковнику, мы расскажем о происшествии, вызвавшем этот экстренный доклад.

Недалеко от входа в казармы, перед которым взад и вперед ходили шпики и были густо расставлены усиленные полицейские посты, проходил прилично одетый молодой человек. В руках у него был толстый желтый чемодан крокодиловой кожи.

И вдруг, как-раз тогда, когда владелец чемодана собирался перейти дорогу у полицейского поста, чемодан неожиданно открылся, и из него выпали какие-то бумаги. Юноша нагнулся и начал проворно укладывать их обратно в чемодан.

Но было поздно. Не прошло и минуты, как к неудачнику подошел полицейский.

— Молодой человек, будьте добры показать, что у вас за бумаги.

— Идите-ка туда, откуда вы пришли,— огрызнулся юноша,

— Э, да чего с вами тут разговаривать? Пойдемте в дежурную, там разберем.

Между тем собралась толпа любопытных. Послышались угрозы и ругательства по адресу полицейского.

— Ты чего пристал! Ни пешему, ни конному ни прохода, ни проезда не стало!

— Так я что же,— оправдывался полицейский.— Мое дело маленькое. Служба — не дружба. Нет, нет, молодой человек, постойте, улизнуть вам не удастся. Пойдемте добром, не то у меня и наручники для вас могут найтись.

— Да идите вы к чорту, — снова огрызнулся арестованный.— У меня секретные бумаги в штаб полка.

— Ладно, в дежурной разберут, какие у вас секретные бумаги.

Сквозь толпу протиснулся офицер французской армии.

— В чем дело?

— Да вот этот юнец, видно, прокламации нес в чемодане да рассыпал.

— Ну и что же?

— Вот я и хочу его задержать. Пусть в дежурной разберут.

— Дурак!— обрезал офицер. — Это бумаги в штаб. Следуйте за мной, молодой человек.

Толпа медленно расходилась, а офицер и его спутник скрылись за дверьми штаба.

— Ну-с, а дальше что?— нетерпеливо спросил полковник, когда майор как-будто закончил свой рассказ. — Для меня несколько непонятно, майор, какое вы значение придаете всей этой истории?

— Дело в том, господин полковник, что этот офицер вовсе не был офицером. Он оказался переодетым рядовым второй роты, Полем Исти, а его спутник одним из заправил немецкого комсомола — Карлом Ленцнер.

Полковник выругался скозь зубы.

— Конечно,— продолжал майор,— мы в штабе их обоих задержали. К арестованным приставили караул из 9-й роты. Но…

— Приведите ко мне арестованных, майор. Немедленно устроим полевой суд. Поля Исти — к стенке за измену отечеству, бошу — пеньковый галстук за шпионаж. А вас, майор, я представлю к кресту.

— Но…

— Никаких «но», майор. Я приказал, нужно действовать.

— Но позвольте, господин полковник, арестованные сбежали.

— Как? Повторите!

— Арестованные сбежали!

— Немедленно арестовать караул!.. О сбежавших сообщить полиции… Они должны сегодня же быть арестованы…

Полковник побелел. С ним начинался новый приступ астмы.

— А вам,— почти прокричал полковник, обращаясь к обескураженному майору,— вам вместо креста придется удовольствоваться вот этим.

И перед самым носом майора полковник продемонстрировал общеизвестную комбинацию из трех пальцев.

В воскресенье — вечер для французских солдат. По договоренности с командованием один из лучших кино-театров города устроит специальный сеанс. Об этом были сделаны оповещения в казармах, и весь полк с нетерпением ждал воскресного вечера.

Правда, название картины, которую собирались демонстрировать, сильно расхолаживало. Картина называлась «Жизнь Иисуса Христа». Но, как бы то ни было, возможность побывать некоторое время не в казарменной обстановке сама по себе была достаточно заманчива. И все согласились, что сходить в кино даже на такую картину все-таки интересно.