Владимир Майбородюк - Приключения Пиноккио – 2, или Тайна золотых монет

– Вы так и будете смотреть на нее, стоя, словно истуканы?! – взревел тогда главарь экстремистов, обращаясь к двум стоявшим позади него, тем самым, принимавшим участие в инциденте с туфелькой ранее, бойцам. – Или тяжелые увечья, полученные вами в сражении с вооруженной шпилькой женщиной, эти увечья, они стали причиной вашей бездеятельности?! Вы настолько деморализованы, что вам даже в голову не пришло попытаться задержать ее?

Седобородый гневался. Очередная выходка вздорной женщины окончательно вывела его из себя. Он требовал объяснений, и в первую очередь, от своих людей, обвиняя их в инертности…

Удивительно, но на колкое замечание, высказанное им в адрес оцарапанных острыми гранями стальной набойки бойцов, те никак не реагировали. В прямом смысле этого слова, никак… И изумлению не на шутку рассерженного главаря не было предела, когда он увидел, что в своих язвительный предположениях он невольно оказался прав.

Двое, к которым он обращался, стояли с отрешенным видом, безвольно опустив руки и тупо глядя перед собой. Не проявляя при этом ни малейших признаков умственной, или какой-нибудь иной деятельности. В том числе и признаков, указующих на то, что обращенные к ним слова командира были ими услышаны. И, соответственно, поняты.

Подскочив к, похоже, действительно выбывшим из строя бойцам, Седобородый стал трясти их, хватая по очереди за плечи и всматриваясь в их лица. Но, как он не присматривался к ним, ему не удалось увидеть в них ничего, кроме полного безразличия ко всему, что происходило вокруг них. Как, впрочем, и с самими ими тоже…

Внезапная догадка, молнией пронесшаяся в его мозгу, заставила главаря экстремистов резко обернуться к молодой женщине. Которой, – теперь он понял это, – несмотря на весьма ограниченную свободу действий, каким-то непостижимым уму образом все же удавалось влиять на события.

Взглянув на заложницу, Седобородый поразился тому, как изменился ее облик. Всему причиной были ее глаза… Теперь они смотрели открыто и прямо, и в них не было больше того прищура, с которым смотрят на мир люди близорукие и, по той или иной причине, оставшиеся без очков.

– Так вот оно что! – воскликнул, обо всем догадавшись, Седобородый. Он понял, что молодая женщина – не та простушка, за которую все это время себя выдавала. Сердобольное испуганное существо на самом деле оказалось искусной притворщицей! Ко всему прочему, похоже, – тут главарь помахал рукой перед лицом одного из двух никак на это не отреагировавшего, и по-прежнему остававшегося ко всему безучастным, «зомби», – похоже, неплохо разбирающейся в различных ядах и снадобьях! – Ну, хорошо! – продолжал разгневанный тем, что его обвела вокруг пальца женщина, Седобородый. – Сейчас я навсегда отобью у тебя охоту испытывать на нас твои, превращающие человека в бессловесного истукана, средства! Ты больше не будешь испытывать их ни на нас, ни вообще на ком бы то ни было!

– Прошу тебя! – остановила скорого на расправу, и уже доставшего пистолет главаря до этого молча наблюдавшая за происходившим Мадавати. – Ты собираешься хорошенько проучить ее, да? – Томно улыбаясь Седобородому женщина – экстремистка провела пальцем с ярко накрашенным ногтем по его руке, оставляя на ней едва заметный след. – Прошу тебя, позволь мне сделать это самой. Благодаря обманчивой внешности, и ее неплохим актерским данным, этой женщине удалось ввести в заблуждение не только тебя, но и меня. И теперь я хочу сама исправить допущенную нами ошибку.

– Хорошо! – кивнул головой, соглашаясь с Мадавати, Седобородый. – М-м-м? – Тут же промычал он, вопросительно глядя на свою пассию и протягивая ей свое оружие. – М-м-м?

– Нет, нет, – покачала головой Мадавати, глядя на молодую женщину и отстраняя протягивавшую ей пистолет руку. – Нет, я хочу танцевать… А это… Это будет лишь мешать мне. – Надеюсь, никто здесь не против того, чтобы увидеть Танец Кобры? – продолжала она, обведя ничего не выражавшим взглядом всех, кто находился в зале Банка. – Да? – и сложив руки в индийском приветствии «лодочкой», экстремистка поклонилась уже предвкушавшему удовольствие от ее «танца» главарю.

На вопрос Мадавати экстремисты ответили громкими и нестройными, означавшими одобрение, возгласами. Между тем как заложники, в представлении которых подобные, говорившие о дружеском расположении и уважении к собеседнику жесты, никак не вязались с тем, что собиралась делать эта кровожадная вешья по имени Мадавати, недоуменно переглядывались между собой.