Магда Сабо - Скажите Жофике

В подвале было намного прохладней, чем наверху, в классе. А где же Куль-шапка? Дядя Секей – тот здесь, он даже посмотрел в ее сторону, но Жофи теперь все равно, видит ее кто-нибудь или нет. В ней не осталось ни следа боязни, она, скорее, чувствовала ту уверенность, какая приходила к ней обычно, когда она вдруг находила разгадку случайно брошенным папой словам. Наконец она разгадала и дядю Пишту!

"Бомбы не щадили жилища людей". Она сейчас же, не дожидаясь обеда, расскажет ему все. Он должен знать, что она все равно будет к нему ходить и ради этого – уж так и быть! – согласна посещать дополнительные занятия. Она будет закупать ему продукты, убирать и готовить, только не надо платить ей за это. Дядя Пишта, наверное, сам догадается, когда узнает, кто она. Ему станет ясно, что она все делает для него просто так, от чистого сердца. Оставить дядю Пишту? Ни за что! У нее, у Жофики, умер один папа, и она думала, что страшнее на свете ничего не бывает. А тут у человека погибли все, кого он любил: дочь, зять и даже Эржи! Дядя Пишта вдовец, у него и жены нет, которая утешила бы его, развеселила. И не удивительно, что у дяди Пишты такой ржавый, скрипучий смех – он отучился смеяться. Спасибо тете Марте, она и не подозревает, какие важные вещи сообщила невзначай Жофике. А если бы тетя Марта случайно выбрала другой текст для упражнения? Жофика передала бы все через Куль-шапку дяде Пиште или Юхошам и ушла бы домой. Кстати сказать, она совсем не доверяет этим Юхошам. Подумаешь, билет в кино… Ведь дед той большой девочки – брат Иштвана Понграца.

Уборка сегодня продвигалась медленно, очень мешал палец. А она так старалась поскорее управиться! Ведь еще ничего не куплено! Жофика не рассчитывала, что задержится у дяди Пишты. Дома даже кровать не застелена, так она спешила к девяти часам на занятия. Жофика думала после уроков повидать Куль-шапку и на обратном пути купить для дома все, что велела мама. А вышло иначе.

Дядя Пишта сегодня не дразнил ее, он даже сам завязал ей бинт на больном пальце: увидел, что повязка ослабла, заковылял к ней и, помогая зубами, затянул узелок.

Две тяжелые сумки сильно оттягивали плечи: как-никак, она снабжала теперь продуктами две семьи. В левой руке сумка дяди Пишты, в ней шпинат, молоко и полкило хлеба – это еще не так тяжело; в правой, где больной палец, – все, что наказывала купить мама. Дядя Пишта просил принести шпинату, и мама тоже. Но как варить этот шпинат?

Выяснилось, что сначала надо помыть листочки, затем нашинковать их и бросить в кипящую воду. Когда-нибудь, если мама придет очень усталая, Жофика сама приготовит шпинат. Оказывается, совсем не трудно. Лишь бы не забыть влить в конце заправку. Хорошо, что у дяди Пишты она уже приготовлена. Дядя Пишта говорит, что нужно положить в шпинат и чеснок. Сколько же положить? Для большей верности Жофика положила целую головку. Дядя Пишта закричал, что много. Тогда она скоренько выловила головку и опустила всего ползубчика.

"Девочка становится толковее, – подумал дядя Пишта. – Пожалуй, не похожа ни на Тэцу, ни на Фери, да и на стариков тоже. Они все чернявые вроде, а эта скорее рыженькая, и глаза зеленые. Зато ростом будет повыше тех. Поди теперь уже достает матери до уха. Не в род Юхошей пошла, не будет такой плюгавой, как они. Вот и Эржи, останься она в живых, тоже не выросла бы большая; на отца походила, на Имре. А он был ростом с вершок".

Чтоб этой Шаре пусто было! Научила же эту малявку заправлять шпинат водой, в которой он варился. Не крикни он вовремя, пришлось бы хлебать горькое, как полынь, варево. А заправка у нее вся комками. Ну да ладно, не станет он шуметь по пустякам, есть можно – и хорошо. Итак, к порядку помаленьку приучается: уже не таскает с собой ту идиотскую жестянку с обедом. Вон достает тарелку в маках. Могла бы что-нибудь другое найти себе, мало там, что ли, в шкафу, тарелок, так надо же именно из той лопать, с которой Эржи ела. Да еще, паршивка, вертит ее в руках и вилкой по ней постукивает. Скажите на милость, диво какое, что тарелка из жести, а не из фарфора! Дома-то, поди, только на золоте едала, чтоб им там всем пусто было! А шпинат ничего, так что он стыдить девчонку не будет – отбирать тарелку с маками и всякое такое. Еще, чего доброго, начнет любопытствовать, почему-де он ей не дает из нее кушать, и тогда придется говорить про Эржи. Этого еще не хватало!

Жофика сидела на низенькой скамеечке, а столом служила табуретка, накрытая льняным кухонным полотенцем. Давно она не ела с таким аппетитом, – пожалуй, только тогда, у Такачей, когда они готовили вместе с Таки уроки. Насколько приятней есть за таким столом! И какое великолепное блюдо шпинат! Как она этого раньше не знала! Особенно же приятно есть комки, они так хорошо пахнут мукой. Мама тем и портила все, что пропускала мучную заправку сквозь какое-то ситечко. Жофика тщательно собрала все с тарелки, и на ней снова зацвели маки. Почему-то она не торопилась мыть посуду, просто сидела сложа руки и смотрела на дядю Пишту. А он на нее. Старик так вращал глазами, что мохнатые брови над ними шевелились. Только Жофи нисколько не было страшно. Вдруг они оба засмеялись. Жофи стало смешно, что еще позавчера она боялась даже взглянуть на дядю Пишту, в особенности на эти широкие, как усы, брови.