Иоанна Хмелевская - Пафнутий

– Как блестит! Ох, как блестит! Прррркррррасно! Прррркррррсно! Смотри, ввот это еще ярче! Еще яррррче! Нет, я рррразболеюсь, если не утащу это!

– Они уже разболелись! – раздраженно заметила Матильда, сестра косули Клементины. – Ненормальные!

Почуяв за спиной запыхавшуюся Марианну, Пафнутий обернулся к ней.

– А, успела! Очень хорошо. Спрячься и наблюдай. Пока мы пытаемся понять, чем это люди занимаются. Мусора набросали еще больше, чем в тот раз.

Тут с топотом и треском пробились сквозь заросли немного припоздавшие кабаны. Такой шум подняли, что даже люди подозрительно взглянули в их сторону. Пришлось барсуку призвать кабанов к порядку. Те притихли и осторожно залегли в кустах.

Один из людей вдруг быстро ушел с полянки. С треском, таким же громким, какой подняли кабаны, продрался сквозь заросли и вышел на шоссе. Через минуту оттуда послышался его голос. Тогда второй человек тоже поднялся с пенечка и, продравшись вслед за первым, исчез из виду.

Сороки не стали медлить. Двумя молниями вспорхнули с дерева, подхватили две какие-то маленькие и действительно очень блестящие штучки и стремглав умчались.

Марианна от нетерпения не просто подгоняла Пафнутия, а даже подталкивала его лапками.

– Ну скорей, скорей! Начинайте же! Хочу видеть, как выглядит уборка!

– Нельзя же так с бухты-барахты! – нерешительно возражал добродушный мишка. – Надо сначала все разведать, выяснить, уточнить.

Марианне же не терпелось.

– Нет, пора начинать, нельзя медлить. Сам сказал – ближайшая яма уже засыпана, придется мусор таскать в дальнюю. Сороки уже начали, я тоже хочу!

Пришлось Пафнутию отказаться от обычной осторожности и вылезти на полянку.

Выйдя на полянку, Пафнутий внимательно осмотрелся. На этот раз она оказалась усыпана каким-то другим человеческим мусором, не похожим на все, с чем зверям уже приходилось иметь дело. Разумеется, все эти разбросанные предметы издавали весьма неприятный запах, но вполне переносимый; куда им было до того, который распространяла вонючая жестянка. И еще одна особенность бросилась в глаза наблюдательному медведю. Часть мусора люди оставили на каком-то большом полотне, и Пафнутий сразу сообразил так его вместе с полотном и оттащить в мусорную яму, быстрее будет. К той же мысли пришел и наблюдавший за ним сверху дятел. Слетел с ветки и помог медведю, собрав клювом вместе все четыре угла полотнища. Ухватив зубами за все четыре конца, Пафнутий бодро поволок образовавшийся тюк к мусорной яме.

Марианна, осмелев, выскочила на полянку, схватила какой-то валявшийся на траве предмет и бросилась вдогонку за Пафнутием. Очень не любивший сорок дятел из вредности высмотрел самый блестящий предмет, сияющий в солнечных лучах просто ослепительным блеском, схватил его клювом и, с некоторым трудом приподняв, порхнул над головой Пафнутия, опередил Медведя и первым бросил в яму свою добычу. На Полянку вышли кабаны и барсук.

И тут звери и птицы услышали отчаянный крик оставленного на страже зяблика: – Возззврррращщщщщаются!

Крик словно подстегнул замерших было на мгновение Пафнутия и Марианну.' Прибавив скорости, они поспешили побросать в яму свои ноши. Дятел опять взлетел на высокую сосну, барсук и кабаны попятились в кусты, где нечаянно наступили на Ремигия, который из осторожности не торопился вылезать на открытое пространство. Лис Ремигий умел бегать очень быстро, куда там Пафнутию или Марианне, но сегодня известие о нашествии людей застало его на другом конце леса, так что к полянке он добрался позже других и, по своему обыкновению, выжидал развития событий. Похоже, их развитие доставляло ему особое удовольствие, потому что он не покинул своего поста, даже когда его немного придавили, только зашипел от боли и продолжал наблюдать за тем, что происходило на полянке.

Глядя на осторожного лиса, который и не думал убегать, остальные звери тоже осмелели и попрятались неподалеку. А лис совсем расхрабрился и подкрался поближе к людям, чтобы лучше слышать, о чем те говорят.

Остальные звери, не знающие человеческого языка, с недоумением наблюдали за непонятным поведением людей. Те почему-то неподвижно стояли посередине полянки и ничего не делали. Даже не переговаривались, вроде как оцепенели и онемели. Но вот один из людей что-то крикнул.

– Что он сказал? – осторожно ткнула копытцем Ремигия Клементина. Надо же, даже пугливая косуля здесь!

– Что случилось? – спросил Пафнутий, осторожно сопя за спиной переводчика лиса. – Я так и не понял, что они делали на полянке и зачем вернулись.