Инна Фидянина-Зубкова - Маша в хрущёвскую оттепель

пелёнки менять и простынь,

купать, кормить и гулять,

слушать ночные вопли.

Быть старшим братом непросто:

к матери ревновать, капризничать —

изображать младенца.

«Она никуда не денется! —

говорит отец. —

Ты, сын, почти молодец,

иди покачай кроватку,

пусть спится сестрёнке сладко.»

Есть такой остров – Евразия

Рыбной ловли нет без историй.

А если клёва нет, то тем более,

рассказы ещё чуднее:

рыба-меч, рыба-молот… «Полнее

мы не видали щуки,

распороли живот, там крюки,

крюки, жуки и рыбные снасти.

Вот такие напасти

в нашей реке-океане!»

– А остров ваш звать Буяном?

«Нет, остров наш самый обычный:

Евразией его кличут.»

Постирушки для кукол

Стирать для кукол —

большая мука.

Ведь для ребёнка

кукольная одежонка —

всё равно что маме

стирать распашонки

для лялек маленьких.

Видите, у меня пальчик

волдыриком вздулся.

Сразу разум во мне проснулся:

– Мам, кидай всё в машинку стиральную,

жить надо правильно!

Мамина и папина мастерица

Я у папы помощница большая

и нисколько не смешная:

перегладила всё бельё

и готова работать ещё.

А мама вернётся домой, удивится:

дочь у нeё – мастерица!

У хозяйки игра угадайка

Маленькая хозяйка

играет в игру «угадайка» —

на кухне что и где лежит,

в каком пакете чай зарыт?

– Зачем тебе чай, королева?

«У меня есть одна проблема —

двадцать голодных ртов:

собачка, родители, пять котов,

целая куча кукол

и дед, который нафукал!»

– Ну, чаем ты их не накормишь!

«Булка есть. Если поможешь —

нарежь её. Где же ножик?»

– Давай наломаем, так проще!

Я в семье самая главная

А знаете семья у нас какая дружная!

Это потому, что я у них – нужная,

нужная и самая главная,

я в свой семейке – заглавная!

Мама меня всегда спрашивает:

– Хорошо ли я, дочь, накрашена?

И папа со мной советуется:

– Ну как тебе, ребёнок, атлетика?

Я люблю своих родителей нежно

и в школе учусь прилежно,

а если двойка бывает,

то её из дневника вырывает

девка чужая нескромно,

плохая она… Не помню.

А мне потом достаётся.

Пусть лучше дневник не рвётся

никогда, никогдашеньки!

Пойду покушаю кашеньки,

она у меня с клубничкой,

и зачем кладут её на личико?

Однажды я свёклу положила,

так целый день красной ходила!

Ну вот, о своей семье вам рассказываю:

я дома всегда приказываю,

прикажу в зоопарк – идём,

а в цирк прикажу – бегом!

Было дело, мать на кладбище приказала,

так сама ж над могилой рыдала.

Видите, как дочь полезно слушать —

глядишь, и жить будете лучше!

Что страшней для бабки – топор или тяпка

Зачем мужикам топоры?

Чтоб вырубать дворы,

будки, сараи, избища.

Беру топор за топорище

и иду колоть дрова.

Не пугайся меня,

старый дед горбатый,

я несу до хаты

не топор огромный злющий,

а дровишек колючих!

Спи спокойно, бабка,

не топор страшен, а тяпка.

Самый лучший помогай

Я у мамы работяй —

самый лучший помогай:

всю посуду перемою —

ничего не оставляй!

Когда мамочка придёт,

меня чистеньким найдёт,

поцелует и обнимет,

и осколки соберёт.

Грибы собирать или на полянке играть

Если в лес по грибы,

то надо собираться:

сапоги, корзинки,

тепло одеваться:

от клещей платочки,

от жучков носочки,

кофточки от пауков

и усталость от грибов.

Ну что, Маруся с Машей,

где грибочки ваши?

Не весь лес ещё прошли,

ножки дальше не пошли?

Или хочется играться —

на полянке кувыркаться!

Как солил я огурцы

На засолку огурцов

бросим матерей, отцов!

Огурцы хрустящие,

солёные, бодрящие.

Только вот беда какая:

огурцам не видно края.

Позовём богатыря:

«Богатырь!» – Да это я!

Сяду попой в огурцы

и соли, соли, соли!

А ну попробуй, мать, рассол.

Хорошо иль как пошёл?

Я повар, всем жить мешающий

Как я в повара играл —

всю родню перепугал!

Ложкой, поварёшкой

дрался я с Антошкой

и в кастрюле утопил

легковой автомобиль.

То что было дальше

в общем то неважно.

Мама сказала: – Пойдешь работать,

купишь новую сковородку,

новый чайник и утюг

(я им тесто гладил чуть-чуть).

Вот так я в повара играл.

Ишь, всем жить я помешал!

Я, Мурка и уборка

Когда я занят уборкой,

моя кошка Мурка

просто сидит и глазеет.

И ум мой не разумеет:

да как же так можно,