Михаил Жестев - Приключения маленького тракториста

— Позвольте, граждане, — обратился он ко всем присутствующим, — а как же так получилось? Вернулся в МТС Левшин Алексей Николаем Лопатиным, и никто его не изобличил в подмене фамилии. Тут что-то не так!

— МТС была озабочена, чтобы черепановский тракторный участок вышел в передовые, — сказал Черешков. — Наше внимание привлекал к себе Форсистов, а не его ученик…

— А я вовсе и не был его учеником, — запротестовал Алешка. — Я работал на него. Работал, а он славу зарабатывал…

— Славу? — удивился следователь и взглянул на Форсистова.

— Можете по документам проверить, — пытался оправдаться Форсистов. — Там все до сотки учтено.

— А скажи, Левшин, Форсистов знал, что у тебя не своя фамилия? — спросил следователь.

— Знал.

— Ну вот, теперь все ясно!

Следователь поднялся с директорского кресла, задумчиво прошелся по кабинету и остановился около Алешки и Кольки.

— Ну скажите, — что мне делать с вами? — И повернулся к Черешкову. — Каша заварена, и надо ее расхлебывать.

Было уже за полдень, когда дядя Иван получил справку о прекращении следствия по обвинению его в хищении. Но прежде чем уйти, он позвал из коридора Алешку и Кольку и подвел их к столу следователя.

— Разрешите уточнить, товарищ следователь. Так, значит, мой племянник Николай Лопатин?

— Позвольте, гражданин, — запротестовал следователь. — Вы опять путаете. Не Лопатин ваш племянник, а Левшин.

— Совершенно верно. Я хотел сказать — бывший Лопатин, — поправился дядя Иван. — Не тот, который был племянником, а который не был племянником. Так просьба у меня к вам, — вы сами рукой укажите — где Левшин, а где Лопатин, который племяш, а который нет.

— Вот он ваш племянник, — сказал следователь и подтолкнул Алешку. — Вот!

— Спасибо, — поблагодарил дядя Иван и, подойдя к Кольке Лопатину, взял его за руку.

— Теперь буду знать.

— Но позвольте, не этот ваш племянник.

— Знаю. Но именно он-то мне и нужен. Вы как хотите, можете судить парня, а я его из любой тюрьмы вызволю и человеком сделаю. Да он и есть человек! Правда, подвел он меня, но и спас…

Алешка вышел от следователя, чувствуя себя победителем. А не рано ли ты празднуешь победу? Твоя судьба еще не решена. Теперь всем известно, что училище механизации ты закончил, не имея на то права, что все твое уменье водить трактора незаконно, а следовательно, вылезай-ка из кабинки. Отдохни два годика. Будет семнадцать, тогда пожалуйста!

Алешка прилег на траву у конторы МТС. Ну когда, наконец, вызовут его к Черешкову? Быть или не быть ему трактористом? Рядом с Алешкой — бабушка Степанида. Довольная, что все окончилось благополучно, она потчевала его ватрушками и жаловалась на свое житье-бытье:

— Хоть дочка мне Лизавета, а не хозяйка я в доме. Да и чувствую — обуза я ей… Своя семья большая.

— Ничего, бабушка, потерпи немного, я тебя скоро к себе возьму, будешь опять хозяйкой…

— Ты обо мне не думай, сам себя хоть прокорми.

На крыльце появилась Таня. Она поманила Алешку

и молча повела за собой через темный коридор. Не доходя до директорского кабинета, она остановила его и сжала руку.

— Тихо… Слышишь?

Дверь в кабинет была неплотно прикрыта, и Алешка не только мог слышать, что там говорят, но и увидел в щелку сидящих за столом Черешкова, Сергея Антоновича и Шугая. Зачем Таня привела его? Подслушивать чужие разговоры? Он уже не мальчишка. Но уйти он тоже не мог. Вечно девчонки подводят ребят.

— Я понимаю, — услышал Алешка голос Черешкова, — что у парня положение трудное. Кто попробовал хлеб, заработанный своими руками, тот не пойдет на иждивение к бабке. Да и вряд ли она сможет взять его к себе. Но поймите, Сергей Антонович, и мое положение. Закон запрещает мне вручать машину детям.

— Да такое ли Левшин дитё? Вы знаете, сколько ему лет?

— Забыл. Не то четырнадцать пятнадцатый, не то пятнадцать шестнадцатый.

— Видите, — рассмеялся Сергей Антонович. — Годы идут, ребята взрослеют, вступают в жизнь, а мы все их детьми считаем…

— Но закон… — упрямо проговорил Черешков. — Кажется, логично?

— А зарабатывать славу взрослым, таким, как Форсистов, пятнадцатилетнему можно? Это логично? — спросил Шугай.

И тут случилось то, чего Алешка совсем не ожидал. Он увидел, как Таня решительно шагнула к двери и широко распахнула ее.

— Папа, ты оставишь Алешу. Я тебя прошу, папа.

Черешков привстал из-за стола. Черт знает что за характер у девчонки! Но он сдержался и сказал снисходительно: