Михаил Жестев - Приключения маленького тракториста

Но на последние сеансы Алешка не ходил, а из городского парка, если случалось туда зайти, возвращался еще засветло. Больше всего любил он вечерами сидеть где-нибудь во дворе училища. Светлое, летнее небо с редкими звездами, притихший город и негромкие разговоры на скамейках под окнами общежития. Если закрыть глаза, то кажется, никуда и не уезжал из Серебрянки.

— Землю, ее надо оборонить от кустарника… Наступает этот самый кустарник.

Кто это говорит? Дядя Пуд? Братья Сапуновы, что живут с ним в одной комнате? И представляется Алешке: вот откроет он глаза и увидит Фаю и Фрола. Хочешь не хочешь, а вспомнишь родную деревню. Вспомнишь и взгрустнешь. Но о чем это говорят у крыльца? Про каких-то уполномоченных, о том, где бы денег взаймы достать, кому бы казенный ватник спустить.

Когда после этих всех разговоров Алешка ложился спать, его голова весьма походила на сундук, куда вместе с ценными, нужными вещами свалили и ветошь. Он все впитывал в себя. Хорошее и плохое, доброе и злое — приобщался к жизни взрослых людей.

Однажды вечером Алешка сидел в комнате рядом с дядей Пудом.

— А я вас, Игнат Васильевич, еще до училища видел…

— Это где же?

— Вместе ехали сюда, в одном вагоне. Помните, рассказывали о дикой лошади?

— Как не помнить! — ответил бородач добродушно. — Меня однажды за такие слова в антимеханизаторы зачислили и к прокурору! А я ему все выложил. Ему бы меня допрашивать, а я его: иль от коня польза колхозу не должна быть? А везде и всякая машина хороша? И скажи, пожалуйста, нужна нам чуть ли не десятиметровая тракторная косилка, ежели на наших покосах кусты да кочки, с косой не пройти? Прокурор мне обвинение, а я ему! На том и разошлись. Ты, парень, пойми одно: не тот антимеханизатор, кто ратует за коня, а тот, который не дает коню помочь машине. Будешь трактористом, — не бойся, ежели допреж тебя на конях в поле выйдут. А то у нас еще есть такие эмтээсчики — боятся, не дай бог на лошадях раньше пахать начнут или, чего доброго, на конной жатке овес убирать выйдут. Не коня бояться надо, а дурней, что кричат председателю колхоза или бригадиру: «Не тронь поле, оно за машиной закреплено!» Так отчего же машины нет? Где она? То да се: колесо поломалось, ось погнулась! Пока ждут, овес вытек. Кому от этого польза? Колхозу? Нет! Государству? Нет! МТС — тоже нет! Одному дурню в оправдание. «Мы-де все меры приняли, участки закрепили!» И это они, дурни, коня с машиной ссорят. А я так скажу: добрый конь — трактору не ущерб, хороший пахарь — трактористу первый друг. И ты, парень, машину любить люби, да за ней дело блюди!

Алешка был доволен училищем, своими товарищами. И особенно тем, что живет в одной комнате с Пудовым. Игнат Васильевич говорил с ним, как с равным. И это поднимало Алешку в собственных глазах. Дружба с дядей Пудом имела и другое преимущество. В училище были парни, которые нет-нет, да пытались задирать Алешку, но, увидев, что тому покровительствует бородач, отстали.

В общем Алешке жилось не плохо. Тем не менее он не мог обойтись без Кольки Лопатина. Хоть они договорились не ходить друг к другу, но ом должен был его увидеть. Во-первых, узнать, как устроился Колька. Учится ли на золотоискателя? Потом спросить, не прислала ли бабушка письма — как-то ей там живется у тетки Лизы?! И где взять деньги? Каждый день надо платить за завтрак, обед и ужин. Бабушкина сотня таяла на глазах. Эх ты, Алешка! Взял Колькину командировку, а как жить в училище, не подумал.

В тот же вечер после занятий Алешка направился к Кольке. У калитки он столкнулся с дядей Иваном. Комендант был сердит.

— Поди-ка поговори со своим земляком!

И, хлопнув калиткой, застучал по деревянному настилу тротуара.

Колька стоял на крыльце. Он набросился на Алешку:

— Про уговор забыл?

— Дело есть.

— Заходи в дом, а то еще услышат.

Алешка вошел в дом и с любопытством оглядел дядино жилье. Кухня, горница и еще маленькая комнатка. Чистота кругом. Но сразу видно, — живет дядя Иван бобылем. Кровать застлана серым одеялом, стол без скатерти, на окнах нет цветов. Не то, что было у бабушки в Серебрянке.

— Чего дядя Иван сердитый такой?

— Да ну его! — отмахнулся Лопатин.

— Из-за чего не поладили?

— Не удалось мне на золотоискателя поступить. Десятилетка требуется.

— А в другое место?

— Дядя Иван говорит, что надо в восьмой класс идти. Сказать легко, а как я там буду учиться, когда все перезабыл?

— Так что же ты решил?