Сергей Голицын - Городок сорванцов

А вы шли мимо леса и ни одной сухой хворостинки не взяли.

— Владимир Викторович, вы понимаете, только наш двенадцатый отряд, только мы должны победить. Ну что же нам делать? — с отчаянием в голосе твердила Южка.

— Что делать? Идти в лес за дровами.

— Идти обратно? Ведь ужас как далеко.

— Конечно, далеко, больше километра. Торопитесь, другие отряды уже побежали.

Огорченные и недоумевающие девочки отошли.

— На этом острове растет только мелкий ивовый тальник, — показывал Владимир Викторович на гибкие, стелющиеся по песку прутья. — Как видите, для костра они не годятся. — Лицо его было лихорадочно возбуждено. Кажется, он еще больше, чем ребята, был захвачен игрой в изыскателей. И он не догадывался, что ивовые прутья меня нисколько не интересовали.

— Вот, ребята, и пропали вы без дров, — продолжал он. — А если помните, выигрывает тот отряд, который первым накормит меня горячим супом.

— Помню, отлично помню, — нервничал я, — но выслушайте меня до конца, прошу вас.

Должно быть, вид у меня был очень несчастный. Владимир Викторович словно очнулся. Его карие живые глаза, наконец, внимательно всмотрелись в меня. Он беспокойно спросил:

— Что с вами? Вы устали? Не выспались? Идите в мою палатку, отдохните.

— Нет, нет, но я вам должен рассказать нечто весьма важное… — Я схватил Владимира Викторовича за руку — а то еще убежит — и, заикаясь, тяжело дыша, рассказал ему все, все, в мельчайших подробностях, начиная с Витиной болезни; в самых черных красках я обрисовал страшную картину грозящей эпидемии и особенно подчеркнул, что эти сорванцы готовы оказать мне яростное сопротивление.

Мой красноречивый рассказ о том, с какими неимоверными трудностями мы притащили сюда четыре ящика с бактериофагом, заставил Владимира Викторовича нахмуриться.

— А может быть, вы преувеличиваете опасность заражения дизентерией? — неуверенно спросил он меня.

Я впервые вспылил.

— Послушайте, с врачами не спорят, — твердо отрубил я.

Владимир Викторович тяжело вздохнул.

— Всю музыку вы мне хотите испортить. Я гадал — будут семиклассники играть в изыскателей или не будут. Все пошли играть, все увлеклись до самозабвения, последней оставалась Галя Клейн, и ту вы привели. Миша Огарев сдружился с малышами, еще между многими завязывается дружба. Я мечтал, что сегодняшний день будет самым веселым, самым сумасшедшим и интересным. И именно сегодня вы приволокли на остров Изыскателей ваши ящики. Как вам известно, в нашем городке всем все можно. Ну, как я уговорю ребят? Как я их заставлю выпить эту гадость? Единственный способ — я прикажу Валере проиграть четыре раза «тревогу», и тогда вся власть перейдет в мои руки.

— Будете ли вы их уговаривать или заставлять, мне совершенно все равно, — начал я. Очень редко я говорю таким ледяным тоном, отчеканивая каждое слово. — Мне известно только одно: бактериофаг обязаны принять все без исключения, и именно сейчас, то есть за полтора часа до завтрака.

— Ну, раз так, иду искать Валеру.

От досады Владимир Викторович даже зубами заскрипел и решительным шагом направился прямиком сквозь ивняк; я последовал за ним. На противоположной стороне острова на песчаном пляже мы нашли Южку и Валю Гаврилову. Обе девочки лежали на песке возле кучки разрубленных наших походных посохов и усердно дули.

Но пламя не разгоралось и едва тлело. Они нервно чиркали одну спичку за другой — и все без толку. Конечно, без порядочной растопки сырую палку не разожжешь.

— Где Валера? — спросил я.

— Ушел за дровами с Галей Клейн, — оторвалась на минуту Южка.

— Зачем мне Валера? Я сам в двадцать раз лучше Валеры дам сигнал тревоги! — воскликнул Владимир Викторович. — Где его горн?

— А я видела, Валера взял горн и ушел с ним в те кустики, — радостно пропищала Ирочка, — а обратно к костру он вернулся без горна, значит закопал его в песочек.

Мы только сейчас заметили Ирочку, сидевшую в сторонке на одном из ящиков с бактериофагом.

— Валера очень боится, — продолжала Ирочка, — что кто-нибудь возьмет его горн и мундштук опять потеряется.

Владимир Викторович выразительно посмотрел на меня. Казалось, он хотел сказать: «Видите, как я стараюсь и не виноват, что не могу выполнить ваши невозможные требования».

Южка вскочила, тяжело дыша.

— Не загорается! — глухо пробормотала она. — Неужели победят другие?