Сергей Голицын - Городок сорванцов

— Да, очевидно, победят другие, — очень спокойно ответил Владимир Викторович.

— Нет, должны победить только мы! — убежденно воскликнула Южка. — Если мы победим, то скажем всем: «Вы должны выпить бактериофаг!» Ведь отряд-победитель может приказать всем другим исполнить любое желание.

— Ах, вот в чем дело! — заволновался я. — Южка, милая! Как ты стараешься для меня! Но я не вижу, какая польза будет от твоих стараний.

— Валя, Валера и я еще в городке договорились, — продолжала Южка. — Галя Клейн против. Ирочка не считается.

— Да, конечно, только вы должны победить, — сказал Владимир Викторович. — Как же вам помочь победить? — Он задумался.

Ирочка по-прежнему сидела на ящике с бактериофагом, вся скорчившись, обхватив руками колени.

— Идут дрова, только не нам, — протянула она, указывая пальчиком.

Мы посмотрели. Отсюда хорошо было видно цепочку ребят пятого отряда. Тонечка Баташова, Володя Дубасов и их товарищи с вязанками дров за плечами медленно переправлялись вброд через протоку. А там вдали показался первый отряд малышей, и среди них Миша Огарев, с трудом тащивший две вязанки, перекинутые через плечо.

— Ну что делать? Что делать? — повторяла Валя,

— Вот они, дрова! — вдруг завизжала Южка. Она с силой отпихнула Ирочку в сторону, схватила топор, поддела крышку ящика и бесцеремонно высыпала флакончики с бактериофагом на песок. Несколькими ловкими ударами топора она разбила ящик и ну колоть доски. Ровные белые колышки со звоном отскакивали под ее меткими ударами. Уничтожив один ящик, Южка принялась за другой, потом за третий, потом за последний.

Валя сложила из наколотых полешек маленький колодец, сжала в руке несколько тонких лучинок и поднесла к ним спичку. Огонь тотчас же пополз по смолистому дереву. Валя сунула горящую растопку под низ колодца, и через две минуты костер весело затрещал.

— А как вы намереваетесь повесить ведро над костром? — насмешливо спросил Владимир Викторович. — Рогулек-то у вас нет.

— А вот как! — тут же нашлась Южка. Она подняла оставшийся походный посох и дала его в руки мне и Вале. — Держите за оба конца, пока суп не сварится.

Мы протянули посох над костром, Южка повесила на него ведро с водой, то самое, в котором… впрочем, не буду напоминать. Джек сидел в сторонке, высунув длинный красный язык. Кстати, я не заметил, чтобы кто-нибудь догадался это ведро вычистить с песком или хотя бы прополоскать.

Ирочка между тем принялась выстраивать на песочке все сто восемь флакончиков с буроватой прозрачной жидкостью.

— Это я в солдатики играю, — радостно пропищала она.

Костер пылал вовсю. Я держал в руке конец посоха и думал: «Молодцы руководители фабрики бактериофагов, что сообразили изготовить эти ящики не из картона или фанеры, а из крепких сосновых досок. А Южка? Честное слово, если бы не перекладина в руке, я бы кинулся ее целовать». Я посмотрел на девочку, которая тем временем сосредоточенно и спешно чистила картофель. «Настоящая изыскательница! Здорово придумала!»

Подошли Валера и Галя с тяжелыми вязанками за плечами. Они были все красные, в поту и тяжело дышали.

Владимир Викторович отступил в сторонку с фотоаппаратом в руках.

Пожалуйста, не двигайтесь, — попросил он меня, — Я вас хочу сфотографировать.

Пришлось покорно позировать. Владимир Викторович щелкнул фотоаппаратом раз, потом отскочил, снова щелкнул.

Выскочил из-за кустов Саша Вараввинский.

— Знаете новость? — злорадно объявил «главный путешественник». — У пятого и седьмого отрядов уже три минуты, как кипит суп.

— И у нас закипает! — рассердилась Южка и разом бросила в костер большую охапку сушняка.

Пламя с треском поднялось кверху и скрыло ведро. Стало больно держать палку. К счастью, Валера и Галя Клейн сменили меня и Валю.

Прошло еще пятнадцать минут томительного ожидания. Южка вытряхнула в ведро банку мясных консервов. Суп закипел.

— Обед готов! — звонко закричала она. Владимир Викторович торжественно взял в руки миску и ложку.

Я усомнился: вряд ли картошка успела свариться?

Но Южка уже схватила половник и наполнила миску кипящим супом. Не торопясь Владимир Викторович начал дуть, потом зачерпнул первую ложку. Пар шел вовсю, суп был, верно, горячий, обжигающий. Владимир Викторович ел невыносимо медленно, дул на каждую ложку. Затаив дыхание, мы ждали. Наконец он отставил пустую миску, облизнулся, обвел всех нас ликующим взглядом и громко крикнул: