Ирина Голаева - Сказание о живой воде

Когда Ингвар вновь оказался в пещере, он увидел ужасное. Остывшие тела братьев лежали на земляном полу. Тут же под ногами беспорядочно валялись чьи-то обуглившиеся отрепья. Это было все, что осталось от головорезов.

– Кот, вода может оживить их? – спросил Ингвар.

– Да, только нельзя медлить!

Ингвар бросился к источнику и, наполнив черпак водой, стал обливать тела братьев. Через какое-то время некоторые из них стали дышать, а Ингвар все продолжал носить воду из источника и лил ее до тех пор, пока не ожили все до единого. Братья пробудились, как от кошмарного сна.

– Где эти негодяи? – вскочив на ноги, закричали спасенные. – Ингвар, где они?!

– Они разделили участь моего хозяина, – Ингвар указал рукой на черные клочки и затем поведал то, о чем рассказал Белый Кот.

– Так значит, Алиса и дедушка Август в руках у этой злодейки?! – воскликнул Артур.

Он сокрушался больше всех, виня себя в том, что произошло.

– Надо скорее идти в Город и освободить их, – сказал один из братьев.

– И не только их!

– Ты нашел принцессу Софию?!

– Да! Она нуждается в нашей помощи. Теперь, когда тайна этого лагеря и живой воды раскрыта, мы не можем больше оставаться здесь.

И, наполнив свои фляги живительной водой, они двинулись в путь.

Идти в Серый Город всем вместе было рискованно, слишком уж привлекали внимание статные фигуры братьев. К тому же, их дорожный фургончик был угнан, и потому они решили идти поодиночке, разными путями. Перед началом городского праздника все они собрались на главной площади перед замком Князя, смешавшись с толпой. Народу было очень много, а потому никто не обратил на них особого внимания. Ингвар держал в руках большую соломенную корзинку, в которой сидел Белый Кот.

В ожидании праздника толпа гудела, как большой пчелиный рой. Такой праздник случался не часто, раз в двадцать лет, а посему на площади собрался почти весь город и жители окрестных поселений. Все ожидали появления Князя. На этот раз он объявил, что тринадцать лучших мужей Города смогут удостоиться руки его воспитанниц, выросших при дворце. И когда, наконец, пред взорами утомленных ожиданием жителей на террасе замка показался Князь, всеобщему ликованию не было предела: народ приветствовал своего владыку рукоплесканиями.

Надо сказать, что ни одна из девушек Серого Города не могла сравниться с воспитанницами Князя по красоте, уму и утонченности манер. Никто не знал, откуда Князь набирал их, и где была их родина. Девушки были так прекрасны, что множество молодых людей соперничали за право обладать одной из них. Никто даже не догадывался, что за этой миловидной внешностью скрывается змеиная сущность. Люди, привыкшие смотреть на внешнее, прельщались этим, становясь марионетками в руках коварного Князя. Дети, рожденные от таких браков, пополняли надежную и преданную армию самого Князя, и город все больше и больше подчинялся ему. Этим Тамас угашал всякий огонь изнутри, имея большие захватнические планы.

По окончании бурных приветствий, Князь вывел и поставил рядом с собой девушек. Почему-то их было четырнадцать. Лица их всех были покрыты вуалью. Толпа одобрительно зашумела. Молодые люди стали приближаться к княжескому балкону, хорохорясь и выпячивая грудь, пытаясь хоть чем-то привлечь к себе внимание.

Тамас, предвкушая удовольствие, прищурил один глаз и скривил губы в некое подобие улыбки. Он взирал на площадь, заполненную людьми, которые со страхом и благоговением устремляли на него свои взгляды. Он чувствовал себя почти Царем, и это «почти» несколько портило радужную картину в его воображении. Тут на террасу к Князю вышла еще одна женщина, в которой Ингвар сразу же узнал жену сапожника. Теперь она не выглядела жалостливой, а наоборот, с надменностью взирала на шумевшее внизу людское море. Она была облачена в черное атласное платье, под стать своему покровителю, а на груди сверкало дорогое бриллиантовое ожерелье.

– Теперь мой господин может быть спокоен – никаких неприятных сюрпризов больше не произойдет! – сказала она.

Князь одобрительно посмотрел на женщину и протянул свою руку. Она, преклонив колено, поцеловала ее.

– Я могу быть очень щедрым и весьма благосклонным к тем, кто верно служит мне. Запомни это, моя девочка! – и он слегка коснулся ее локонов. Та с восторгом смотрела на него. – Встань рядом, сегодня ты заслужила эту честь, – и жена сапожника встала позади него.