Ирина Голаева - Сказание о живой воде

– Не верьте ему, не верьте! Он наговаривает на меня! Если бы я и в самом деле убил его, разве мог бы он стоять здесь? Это все он выдумал, чтобы опорочить мое доброе имя. Это он виновен во всех моих теперешних бедах!

Ингвар ничего не отвечал. Ему почему-то было не жаль бывшего хозяина, который теперь извивался, как уж на сковороде, и кричал. Напротив, при виде его оправданий Ингвару стало противно, и он отвернулся. Артур прервал причитания Якоба и резко произнес:

– Если ты действительно прав и чист перед Небом, то останешься жить. Я не знаю тебя, и хотя ты омерзителен мне, я не судья. Единственное, что я предлагаю вам, это выпить воды из нашего источника. Пусть она рассудит вас.

И он протянул Якобу и Ингвару по стакану живой воды. Якоб, взглянув на стакан с обычной прозрачной водой, немного осмелел.

– Да это обыкновенная вода! Ха-ха! – рассмеялся он. – Как она может рассудить нас? Никогда не думал, что вода способна судить.

– Не пей!!! – крикнула жена.

Она почувствовала что-то недоброе, но было уже поздно: Якоб залпом выпил свой стакан. И тут же на глазах у всех с ним стало происходить нечто странное. Судорога перекосила лицо, на губах застыла саркастическая усмешка. Он весь согнулся и моментально стал чернеть. Какая-то мутная смердящая жижа, словно змеиная желчь, вылилась изо рта. Затем он весь сжался и… пропал, оставив после себя только обуглившиеся черные кости, башмаки и кафтан. Кости продолжали тлеть, пока не превратились в горстку праха, от которой исходил темный зловонный дым. От Якоба не осталось и следа. Пораженный увиденным, Ингвар застыл на месте, все еще не веря своим глазам. Раньше, когда ему рассказывали о волшебных свойствах этой воды, он поверил, но теперь, увидев все своими глазами, испугался. Артур, заметив его трепет, ласково положил руку на его плечо.

– Не бойся. Тебе с непривычки так страшно, но это скоро пройдет. Когда я впервые увидел действие живой воды, со мной было еще хуже.

– Знаешь, при виде этих мучений мне в какой-то момент сделалось жаль его. Ведь он был человеком. Но потом предо мной предстали его темные дела, и сколько еще есть всего, чего мне не известно о нем!

И Ингвар машинально выпил свой стакан. Сразу же поток ясности, бодрости и свежих сил наполнил его.

– Как видишь, – продолжал Артур, – нечестивые не могут уцелеть среди нас. По всей правде, это они являются настоящими разбойниками, хотя внешне могут иметь весьма благообразный вид. Однако их разбойничье беззаконное нутро всегда, рано или поздно, проявится. Алчность и насилие погубят их. Они считают разбойниками нас, тогда как сами являются ими. Даже вода не способна очистить их. Она выжигает их нечистоту изнутри, но ее, видно, так много там, что они сгорают вместе со своими грехами. Вода жизни становится для них ядом, открывая и высвобождая их собственный яд, который в конечном итоге и убивает их. Так их нечестие окончательно расправляется с ними. Эта вода способна провести разницу между праведником и нечестивцем, ибо она открывает все самое сокровенное. Живая вода – жизнь для тех, кто имеет жизнь, а не пустоту и греховную тьму внутри. На земле есть люди, которые внутренне уже давно мертвы, хотя живы и благополучны внешне. Именно от них земля наполняется тьмой, беззаконием и притеснениями. Они отравляют доброе и живое, заражают здравое. Их может быть немного, но они, как рак, поглощают все, стремясь распространить свою тьму на все большие и большие просторы, пока сами не погибнут от своего же порождения. Среди нас нет лукавых и преданных злу, такие просто не могут быть с нами и находиться у этих живительных вод. Но что же делать с женой этого коварного человека? Она такая же, как ее муж, – и Артур строго взглянул на нее.

Жена сапожника понимала, что с ней может произойти нечто похожее. Она жалобно опустила свои красивые глаза. Ее волосы разметались по обнаженным плечам и при свете заходившего солнца переливались нежной дымкой. Артур слегка залюбовался ею. Иметь дело с женщинами ему не приходилось. Он даже забыл, о чем только что говорил Ингвару, продолжая любоваться этой, на первый взгляд, милой и беззащитной женщиной.

– Что же делать с ней? – повторил один из трубадуров.

– Пусть останется до утра. Завтра решим, – ответил Артур, не подозревая о том, что эта минутная слабость дорого ему обойдется.

Женщину отвели к пещере, а все братья поудобнее уселись у костра. Надвигалась ночь, но никто и не думал спать. Им нужно было решить, как действовать дальше, к тому же их белые друзья снова заговорили.