Александр Батров - Утренний Конь

Левке не раз случалось оставаться одному в доме. Но мальчик никогда на это не жаловался. Задумал идти в гавань встречать корабли — пожалуйста! Захотел навестить крыжановских рыбаков — милости просим! А вздумалось отправиться на Сухой лиман глядеть, как строится новый порт, — иди гуляй!

Но все же над ним был контроль… Дворовые девчонки, по просьбе матери-морячки, завели особую тетрадь и записывали в нее все Левкины грехи.

— Иуды! — ворчал он на них с обидой.

А впрочем, стоит ли с ними заводиться?.. Они самый ненадежный народ на свете. И все им надо. Все подавай. И небо. И море. И недра земли…

Небо? Ну какой же из Зинки Туркиной пилот? Косая. И длинная, как селедка!

Море? Это Дашка Гранецкая собирается водить корабли, а сама смертельно боится молний…

А недра земли? О них мечтает Сильва Корнева… Поглядишь на будущего шахтера, и смешно становится. Слабая, маленькая, вроде мотылька!..

В конце мая, когда дворовые ребята решили отправиться в пионерский поход по Днепру, до самой Каховки, Левка выступил против девчонок с пламенной речью: «И хилые они. И капризные. И всего боятся. А случись в пути какое-нибудь опасное приключение, тогда прощай жизнь — отвечай за каждую головой».

— Значит, без них, хлопцы! — решил Вася Владыко, выбранный старшим отряда.

Довольный Левка вернулся домой и приготовил рюкзак с походным имуществом. Но тут пришло письмо из Архангельска…

Мать Левки, которая в этот день была дома, вскрыла конверт, прочла письмо про себя и сказала:

— Едет к нам мать отца, бабка Вероника… Едет помирать у нашего теплого моря… Вот и будешь за ней присматривать.

— А Каховка? — спросил Левка хмурясь.

— Обойдется, — сказала мать.

Она собралась в свой очередной рейс и, выходя из дому, отдала строгий наказ:

— Когда получишь телеграмму, встретишь ее. Возьмешь такси. С бабкой обращайся вежливо. Балуй ее…

— Встречу, — сказал Левка вздыхая.

Прощай, Днепр! Бабку он ненавидел заранее. Из-за нее он остается один в доме, без друзей. Даже девчонки и те в подражание им собираются в Белгород-Днестровский изучать край…

«Балуй ее», — припомнились слова матери. На лице Левки появилась кислая улыбка. Он заложил пальцы в рот и издал резкий свист, испугавший дворовых голубей. После этого он вышел на улицу и вскочил на ходу в трамвай, идущий в сторону Крыжановки. Левка стоял на дребезжащей задней площадке и думал о бабке Веронике. Он никогда не видел ее. Но по рассказам отца знал — бабка соленая… Она зимовала на кораблях, затертых льдами, служила на всех судах Белого моря поварихой, имела трудовой орден «Знак почета» и ничего не боялась. Но для чего бабке понадобилась Одесса? Не все равно, где расставаться с жизнью? Другое дело здесь жить: город богат кораблями, веселыми, сильными людьми, солнцем и синевой. Теперь целыми днями бабка будет сидеть на пороге дома и командовать им, своим внуком Левкой…

От этой мысли лицо мальчика с рыжей копной волос над смуглым широким лбом покрылось потом, а сам он сгорбился, словно поднял на плечи тяжелый мешок с мукой. В свой дом, стоявший на Парусной улице, не хотелось возвращаться.

В Крыжановке он до самого вечера помогал рыбакам выбирать тягловый невод, потом вместе с ними сидел на берегу и зачарованно слушал рассказы рыбаков, побывавших в прошлом году на ловле сардин в Атлантике… Но подкралась полночь. И Левке волей-неволей пришлось вернуться домой.

Он выпил кружку молока, съел бублик, усыпанный зернами тмина, и выключил свет. Комната наполнилась серо-зеленым сумраком ночи. Левке приснился Днепр и множество солнц над его хрустальной водой. Солнца были разного цвета — синие, красные, голубые, как праздничные флаги на корабле…

Его разбудили друзья.

— Выходи в полдень! — сообщил Вася Владыко, веснушчатый и длинноногий.

— Я никуда, — печально ответил Левка.

— Как это — никуда? — Борис Удалой подозрительно поглядел на Левку.

— Не могу, к нам бабка Вероника едет. Слабая. Мать велела мне быть при ней.

Делать нечего. Левку от души пожалели и сказали:

— Счастливо оставаться!

В полдень друзья начали свой путь.

Левка взобрался на крышу. С тяжелым сердцем глядел, как они шагают по мостовой. Шли они вольным шагом, неторопливым и в то же время пружинистым, как бывалые путешественники: кто рядами, кто вереницей, с рюкзаками за плечами. Летний ветер развевал их чубы и что-то весело им насвистывал вслед по-птичьи.

Впереди шли Борис Удалой, Вася Владыко, Виктор Абрамченко и Валентин Мирский — все верные, испытанные друзья. Дойдя до поворота, они остановились и поглядели на свой дом, над которым, как над кораблем в гавани, кружились белые чайки.