Леонид Сергеев - Самый дружелюбный пёс на свете. Железный Дым

Шлепая по воде у берега, мы бурлацким способом протащили лодку к отмели. От жары нас обоих сильно разморило, и я предложил Дыму сходить к святому роднику, попить ключевой воды.

Дым безразлично относится к суевериям и, напившись, как ни в чем не бывало прошагал к байдарке и лег в ее тени. А я вдруг почувствовал поразительную легкость, как будто мне сбросили двадцать-тридцать лет и не я несколько минут назад, взмыленный, еле добрел до родника. Словно бравый молодец, я побежал к Дыму, вытворяя прыжки на уровне олимпийского чемпиона, а подбежав, сделал стойку на руках, которую и в молодости никогда не делал. У Дыма от удивления глаза полезли на лоб.

Но главное, когда я прилег рядом со своим другом, внутри меня зашевелилось что-то святое — мне захотелось, чтобы все мои московские друзья-стариканы, которых мучают болезни, тоже помолодели. Я нашел на берегу пустую полиэтиленовую бутылку и вновь сбегал к источнику, набрал святой воды и… проснулся. Меня растолкал Дым: пора готовить обед!

Когда мы уже приготовили суп на костре, Дым неожиданно вбежал в воду и гавкнул. Я обернулся — к берегу подходил водолазный бот, который еще на озере произвел на моего друга сильное впечатление. На корме бота стоял Николай с велосипедом, курчавый водолаз Василий и его помощник, длинный парень в тельняшке.

— Наслышался о вас в «Алоли», — сказал Василий, сходя по трапу и протягивая мне руку. — Этот пес далеко пойдет, — он кивнул на Дыма. — Такое с гранатой и бомбой отчубучил!

Помощник водолаза поддержал шефа:

— Знаток металла! У него не иначе как локатор в черепушке.

— А может, в него переселилась душа токаря пятого разряда? — вставил Николай.

— Все может быть, — кивнул Василий. — Мы мало что знаем о животных, и я давно ничему не удивляюсь. У меня был кот. Так он за несколько километров по слуху определял, наш бот идет или какое другое судно. И выходил меня встречать.

Василий с помощником принесли гидрокостюм, маску, кислородный баллон, стали готовить снаряжение, перекидываясь шуточками:

— Интересная у нас работенка, трали-вали.

— То утопленников ищем, то чистим русло Великой от мусора.

— Разнообразная. То озеро, то река, то болото, трали-вали…

Дым контролировал все их действия и даже сунул голову в маску, пока она лежала на песке, как бы примеряя доспехи специалиста-подводника.

Спустя полчаса водолаз Василий, облачившись в гидрокостюм, зажег фонарь и вошел в болото. Он вышел быстро и, погасив фонарь и сняв маску, сказал:

— Под илом лежат обломки самолета. Звезда на крыле видна четко. Это вам не трали-вали! Надо пригонять подъемный кран.

К этому времени вокруг болота уже столпились мальчишки из Лесопильни; услышав потрясающую новость, ребята подняли такой галдеж, что Дым залаял, призывая их к порядку.

— Это событие крупного масштаба, — сказал Николай, который стоял рядом со мной.

А водолаз Василий подошел к Дыму и пожал ему лапу.

— Подтверждаю, ты достал кусок фюзеляжа! Ты совершил подвиг! Прими мои поздравления!

Помощник водолаза и Николай тоже бросились поздравлять моего друга; мальчишки начали скакать вокруг него и визжать — устроили сумасшедшее ликование. А он — это особо отмечу — не возомнил себя героем, не стал выпячиваться и задирать нос, не устроил победного шествия — в общем, не заболел звездной болезнью. Он оставался таким же, каким был всегда — спокойным ко всяким восторгам и похвальным словам. Дым проявил еще одно свое ценное качество — скромность.

Конечно, в глубине души Дым радовался, а я так от радости не чувствовал под собой ног, но все же наша радость была не полной, ведь мы так и не пообедали, а у меня уже под ложечкой сосало, а у Дыма в желудке бурчало, как в испорченном водопроводном кране. Только когда водолазный бот ушел в низовья Великой, а жители Лесопильни отправились к своим домам, мы наконец съели уже остывший суп. Потом, откинувшись на песок, я сказал:

— Сегодня ты, Дым, отличился как никогда. По такому случаю предлагаю устроить отдых. К станции пойдем утром. А сегодня искупаемся, просто посидим на берегу.

Дым промолчал, потому что понял — наше путешествие закончилось.

На закате солнца, когда из-за сосен стали наплывать похожие на дирижабли облака, мы из подручного материала — всяких веток, и палок, и куска полиэтилена соорудили шалаш. Не столько на случай дождя, сколько для уюта.

Потом искупались, сели перед шалашом и, прижавшись друг к другу, долго смотрели на проплывающие суда… Мне больше всего нравились речные трамваи, которые шли в огнях, с музыкой. Дыму — буксиры с автомобильными покрышками на бортах; эти речные трудяги натужно толкали баржи, оставляя за собой клубки сизой гари. Дым, как всегда, был на стороне тех, кто превыше всего ставит работу, а не развлечения.