Генрих Книжникё - Ты любишь науку или нет?

Витик стоял растерянный, не зная, что делать. Ясно было, что Малька не хочет бежать с ним: боится будущего, жалеет мать и даже понимает этого гада Рустема. Что же делать? Вернуть ее обратно? Ну это уж совсем глупо.

Снова загудел лифт, раздвинулись двери, на площадку вышли Элька с собакой и Фуня, весь встрепанный, растерянный, со вспотевшим от волнения носом. Собака, увидев Витика и Мальку, завиляла хвостом.

Элька удивленно посмотрела на Витика.

— Почему вы еще не убежали? — спросила она.

— Эля, спасибо тебе большое, все очень здорово получилось. Только вот Малька не хочет бежать.

Малька подняла голову и уставилась на Эльку. Та тоже не сводила с нее глаз.

— Ой, правда? — обрадовался Фуня и даже подпрыгнул на месте. — Как хорошо! Нельзя вам убегать.

— А что делать? — спросил Витик. — Идти обратно?

— Не знаю… — упавшим голосом сказал Фуня.

Элька молча пожала плечами.

И тут простое и ясное решение проявилось в Витикином сознании.

— Малька, высыхай! — твердо сказал он. — Мы с тобой едем к твоему отцу. Эля, спасибо еще раз. Операция благодаря тебе удалась блестяще! Лали тоже спасибо. Фуня, проводи Элю и жди меня дома! Всем до свидания!

Когда они вошли в проходную завода, где работал Малькин отец, Малька уже успокоилась, зато Витик трясся мелкой неудержимой дрожью. Малька позвонила по внутреннему телефону и попросила сказать Валееву, что его в проходной ждет дочь.

Через пять минут ее отец выбежал к ним с круглыми от страха глазами.

— Почему ты здесь?! — закричал он еще издали. — Что случилось? С тетей? С мамой? С братиками? С кем?

— Папочка, не сердись, я с ним убежала-а-а!.. — Малька на всякий случай начала реветь сразу. — Он приехал за мной, напугал Рустема собакой и увез меня. А я побоялась убегать совсем, и тогда он сказал ехать к тебе. Не серди-и-ись!..

Малькин отец молчал и ошеломленно смотрел то на Мальку, то на Витика. Витик на всякий случай ему покивал: может, он не верит Малькиным словам? Вдруг в глазах отца что-то зажглось, он шагнул к Витику, схватил его за плечи и встряхнул.

«Ну всё! — подумал Витик и закрыл глаза. — Сейчас будет бить. Прямо здесь. И зачем меня сюда понесло? Надо было на улице остаться…»

— Украл?! — крикнул Малькин отец. — Ай, молодец! — Он отпустил Витика и выпрямился. — Ай, как нехорошо поступили — не послушались родителей. А что ко мне прибежали — очень хорошо. Очень правильно сделали. А сейчас, Витя, иди домой. Маула пойдет со мной. Иваныч, ко мне дочка приехала, пропусти!

Они прошли через турникет и скрылись. Малька лишь оглянулась и слабо улыбнулась Витику. Он глубоко вздохнул и пошел домой.

Через два часа они с Фуней ехали на дачу.

А там были свои новости. Терезка, торопясь и захлебываясь, путая русские и польские слова, сообщила, что Джон вчера сводил их с Андрюшкой в лес — посмотреть поляну, которую он для них нашел. Поляна сыровата, зато недалеко, вокруг лес, а посередине стоит черное ломаное дерево без листьев. Джон сказал, что в него уже ударяла молния. А сегодня утром он опять пришел и вдруг заявил, что Терезка должна бросить Фуню и Витика и перейти в его компанию. Он уже поговорил об этом с Бобом, и тот охотно примет их обоих. Боб подтвердил, что скоро отдаст ему свой велосипед, тогда Джон подарит свой Терезке, и они станут ездить все вместе. И все будет о'кей. А Витик и Фуня или сами дураки, или нарочно дурачат его и Терезку: из ихнего помойного бака скорее вылезет свинья с рогами, чем молния.

Тогда Терезка сказала, что Витик и Фуня очень умные, молния у них обязательно получится, а Джон — предатель. Джон возразил, что он не предатель, а жертва обмана, потому что Терезка заманила его в хитро расставленную ловушку — Боб ему все хорошо объяснил. И теперь Терезка должна загладить свою вину перед ним, Джоном. Терезка спросила: стал бы Джон исправлять свою ошибку, если бы ему не пообещали велосипед? На что Джон ответил, что Терезка — плебейка. Тут Терезка ужасно разозлилась, потому что Мышковские — старинный шляхетский род, от самих Радзивиллов, так говорит мамуся, и сказала, что от Джона «см е рдзи глупствем», то есть воняет дуростью, и чтобы он сейчас же убирался вон, а то вернется Фуня, и велосипед Джону больше никогда не понадобится. Джон сказал, что плевал он на Фуника и что даст ему в другой глаз. Терезка позвала Андрюшку, и Джон убежал.

Фуня слушал Терезкин рассказ синий от злости, но при заключительных ее словах обмяк, удовлетворенно улыбнулся и стал ей втолковывать, что «воняет дуростью» — это, конечно, очень хорошее определение для Джона, но надо было сказать этому подлому Ваське, гнусному предателю, еще то-то и то-то. Фуня придумывал всё новые и новые названия для Джона, а Витик подумал, что вот снова трудности, опять придется ходить по поселку с оглядкой, но после переживаний сегодняшнего дня ему было все равно.