Василий Клепов - Мыс Доброй Надежды. Повести

Сазан тянул за собой удилище. Сначала оно плыло очень быстро, так что из воды торчал только его конец, потом остановилось и, сделав полуоборот, медленно направилось к противоположному берегу. Петя разделся и поплыл за ним. Рыба почуяла Петино приближение, удилище ещё раз стрельнуло в сторону и снова остановилось. Пете удалось схватить его, и Юра со страхом увидел, как тонкое удилище стало гнуться в Петиных руках. Здесь было мелко, Петя встал на ноги и начал поднимать удилище вверх. Вдвоём им удалось вытащить на берег такого сазана, что они даже опешили. Тут-то Юра задал трепака. Он подбегал к Пете, хватал его за руки и кричал:

- Вот так сазанище! Ура-а! Я поймал!

- Ничего не ты, - пытался образумить младшего брата Петя. - Оба поймали. Тебе только клюнуло, да? А вытащил я.

Они привели в порядок свои удочки, и, хотя Юра всё время бегал смотреть сазана, Петя терпеливо ждал следующей поклёвки. Но клевать перестало. Уже первые лучи солнца упали на воду, и вдоль реки пробежал лёгкий ветёрок, а они всё сидели. Напротив, на том берегу, всё время кто-то покашливал. Но как ни смотрели они, никого не было видно. Вдруг мальчики вздрогнули от выстрела. Ива, росшая над берегом, окуталась дымом. С неё опустился человек, разделся и полез в воду. Они уже думали, что это браконьер лезет за уткой, но он вытащил рыбу.

- Дядя, что вы застрелили? - крикнул Юра.

- Сазана, - ответил тот, показывая им огромного сазана, ещё больше, чем у них. - Рыбу на солнышке хорошо видно, только выбирай да целься повернее.

Донёсся звук ещё одного выстрела. Стреляли где-то на мысу. Ребятишки бегом помчались туда. Издали они увидели торчащую из кустов рыжую голову Миши Григорьева. Он смотрел на противоположный берег, с которого, хватаясь за ветки, спускалась Нина Звездина.

- Дяденька слезайте, - послышался её звонкий голос. - Слезайте, слезайте!

- Чего ещё? - опросил с дерева густой бас.

- Вы слезайте, а потом уж поговорим…

- А о чём мне с тобой говорить…

Но всё же человек слез. Это был коренастый дед с чёрной бородой.

- А, это ты, Нина? Что же ты мне охотиться мешаешь?

- Я не мешаю, дедушка. Только здесь охотиться нельзя. Вы, наверно, слышали, что мыс Доброй Надежды объявлен заповедником?

- А это что же такой за мыс?

- А вот, где вы сейчас находитесь, - это и есть мыс Доброй Надежды…

- Не знаю, не слыхал. Сроду здесь охотились и рыбачили, а теперь объявился какой-то Надеждин мыс…

- Да чего с ним разговаривать? - закричал визгливо Миша. - Забирай его и всё!

- Это ещё что за дурак кричит? - спросил дед.

- Пойдёмте отсюда, дедушка, - мягко предложила Нина.

- Ну пойдём, милая, пойдём, - сказал старик, и ребята увидели, как они стали подниматься на насыпь.

- Эх ты, рыжик! - со смехом взлохматил волосы Миши Петя. - Вот как надо бороться с нарушителями. А ты - «забрать, забрать!»

Петя отправил Юру с уловом домой и пошёл с Мишей и Ниной по мысу.

Недалеко от моста Миша спрятался под навесом дубовых листьев в протянувшейся с земли ежевике.

- Ты меня видишь, Петух?

- Нет. А ты меня?

- А я тебя вижу, - засмеялся Миша. - Тут я увижу хоть кого.

- Так и надо прятаться. Чтобы ты видел всех, а тебя не видел никто, - одобрил Петя и повернулся к Нине: - Пойдём, Нина, отыщем для тебя убежище…

Они выбрались из кустов и пошли к оконечности мыса. Солнце уже взошло, роса высохла, и разноцветные кузнечики стреляли у них из-под ног. Петя всё время посматривал на Нину. Она, как и всегда, была хорошо одета: в белой кофточке и короткой синей гофрированной юбке, на голове у неё была красивая узбекская тюбетейка. Девочка шла и сбивала головки цветов длинным ивовым прутом.

- Ты меня извини, Нина, - заговорил, наконец, Петя.

- За что?

- А вот за то, что я на тебя замахнулся, да? Ты помнишь? И ещё за брата.

- А что за брата?

- Ты же за него не отвечаешь…

Нина просияла.

- Ты знаешь, как мне было неудобно, когда вывесили плакат у нас на калитке? Ой, стыд и срам!

- А где это ты такую тюбетейку достала?

- Что, хорошая?

- Ничего, хорошая…

- Это папа привёз в прошлом году из командировки. Из Ташкента. Он мне ещё платье шёлковое привёз - просто чудо! А мне всё же больше тюбетейка нравится. А тебе?

- Да я сказал уже: хорошая.

Нина вдруг сняла тюбетейку и, подойдя к Пете, надела на него. Петя протянул руку, чтобы снять тюбетейку, но Нина не дала.

- Великовата, - сказал он.

- Ничего не великовата, - запрыгала вокруг него Нина. - Не великовата, не великовата! И тебе идёт, просто чудо!