Леонид Прокша - Мальчик в больших башмаках

На дороге часто возникали летучие митинги. Проходя мимо одной из таких митингующих групп, Ваня услышал:

- Братцы, какое счастье видеть псе это,- говорил исхудавший мужчина.- Я попал в плен в начале войны, но верил: пусть не я, зато другие обязательно доживут до такого весеннего дня. Возмездие должно было прийти. Братцы, оно пришло. И в какой день. В день Первого мая. С праздником вас и грядущей победой!

«Ведь сегодня Первое мая»,- вспомнил Вани.

На ногах у него были тяжелые солдатские сапоги. День разгорелся жаркий. Пот заливал глаза, но Ваня не обращал ни на что внимания. Шел и шел, куда указывали дорожные стрелки: «На Берлин».

У одной из указок он остановился: «До Берлина 100 километров».

- Дойду,- твердо решил Ваня и зашагал дальше.

Позади послышался шум мотора. Ваня, не оглядываясь, нахлобучил пилотку и продолжал идти.

Крытая зеленая машина обогнала его и остановилась. Из кабины вышел офицер.

- Куда путь держишь, мужичок с ноготок?

- В часть, из госпиталя,- ответил Ваня, не останавливаясь.

- Погоди,- остановил его офицер.- Где твоя часть?

- Там, на фронте…

- Кто командир?

- Светлович.

- Полковник Светлович? Так ты из его полка?

- Так точно.

- Мы как раз туда едем. Садись, прямо па КП, к самому полковнику доставлю,- сказал, улыбаясь, офицер.

Ваня не спешил садиться в машину. Сейчас ему по вполне понятным причинам вовсе не хотелось встречаться с отцом.

- А мне у начальства делать нечего,- спокойно ответил Ваня.- Я - рядовой. Мое место в подразделении.

- В каком?

- В разведбатальоне.

- Мы именно туда и едем. Садись.

Офицер и Ваня сели в кабину рядом с шофером. Тот посмотрел на юного солдата, улыбнулся и нажал на стартер.

По бокам замелькали придорожные деревья. Широкая красивая дорога мчалась навстречу. Местами се перерезали мосты.

- Сильна дорожка,- сказал шофер.- Любую скорость давай. Никаких перекрестков. Надо переехать шоссе, изволь через мост. Нам бы такие дороги…

- А вот войну кончим, вернемся домой, будем строить дороги, мосты.

- А еще у них есть дороги, обсаженные яблонями, черешнями. Такое у нас тоже следовало бы завести.

- Жадный ты, как я посмотрю, па все хорошее, Иван. Так бы все к себе на Брянщину и перетащил. Кстати, а тебя как зовут, паренек?

Ваню что-то тронуло. Он посмотрел на офицера и сразу вспомнил Петю. «Как он похож па него. И глаза такие же голубые…»

- Так как же тебя зовут?

- Ваня…

- Тоже, значит, Иван. А меня Сергеем дразнят. Сергей Печалин. Фамилия правда, не совсем подходит к характеру. Я скуки не терплю.

Ваня, услыхав знакомую фамилию, приподнялся па сиденье, заморгал ресницами, по… промолчал. Пусть у брата погибшего Пети так и будет: фамилия не подходит к характеру. Может, когда-нибудь…

- Я, товарищ капитан,- продолжал между тем шофер,- так думаю: коли ты попал в чужие страны, так не разевай рот. Не ахай, не охай, слюни не развешивай, а на ус мотай…

В открытое окно врывался теплый ветерок. Дорога шла в стороне от населенных пунктов, через поля, леса.

- И чего они кричали про жизненное пространство, не пойму,- снова начал шофер.- Есть у них и земля и леса. Всего хватает.

- Войны им не хватало,- ответил капитан.- Вот они ее и получили.- Офицер повернулся назад, улыбнулся.- Сидит Карл, готовится.

Ваня тоже обернулся. Через окошко он увидел человека в немецкой форме, но без погон.

- Фашист?

- Нет. Антифашист, чех. Мы, Ваня, пропагандой занимаемся. Машину нашу «говорилкой» солдаты называют. Приезжаем мы на фронт, ставим ее где-нибудь на передовой. Достаем репродуктор. Тяпем его поближе к противнику. Потом начинаем разговоры разговаривать. Дейтше солдаты и офицеры, бросьте воевать за неправое дело, переходите к нам…

- А они что, переходят? - спросил Ваня.

- А они нас минами да снарядами,- вставил слово шофер.

- Это в начале войны. О, тогда они нас и слушать не хотели. Мы им говорим: все равно вас Советская Армия разобьет - не верили. После сорок второго стали прислушиваться. Потом сдаваться понемногу. А теперь сдаются вполне прилично.

На мосту, что показался вдалеке, сверкнул огонь. Несколько секунд спустя неподалеку от дороги разорвался снаряд.

- Немцы?

- Они. Кто бы по своим стрелял.

Шофер быстро свернул на обочину, за деревья. Второй снаряд разорвался еще ближе.