Леонид Прокша - Мальчик в больших башмаках

- Медальон моей жены…

Полковник побледнел. Если эта вещь попала в руки гестаповцу, мало оставалось надежд услышать что-либо утешительное о человеке, которому она принадлежала.

- Где вы его взяли? - почти шепотом спросил полковник.

Долго пришлось допрашивать гестаповца, прежде чем удалось установить, что медальон ему «подарил» житель деревни Подлипки - Каспер Зубрицкий.

Офицеры развернули карту.

- Это совсем недалеко.

- Поедем! - приказал полковник.- Времени мало. Торопиться надо…

Час спустя «виллис» въезжал в деревню Подлипки. Из всех домов выбежали люди. Они махали руками, взволнованно приветствовали советских офицеров, а когда машина остановилась, плотно обступили ее.

- Здесь живет Зубрицкий? - обратился полковник к людям.

- Здесь, здесь, вон в том большом доме,- ответило ему сразу с полсотни голосов.

Тотчас же по толпе разнеслось:

- За Зубрицким приехали… Достукался.

Уже несколько человек выводили Зубрицкого из дома. У Одноглазого тряслись руки, лицо было бледно как полотно.

- Скажите,- спросил полковник,- вы дали немцу этот медальон?

Зубрицкий с удивлением рассматривал медальон, как будто видел его впервые.

- Нет,- ответил он наконец.

- Милый человек,- сказал полковник как можно ласковее. Он не знал, с каким «милым» человеком имеет дело. Думал, что крестьянин просто испугался.- Милый человек, для меня это очень, очень важно.

- Не знаю,- угрюмо повторил Одноглазый.

- Надо было пленного захватить,- шепнул Андрейчиков.

- Жалко,- проговорил полковник печально.

- Может, мы чем-нибудь сможем помочь, товарищ? - спросили стоящие у машины крестьяне.

- Не знаете ли вы, кому принадлежала вот эта вещь?- поднял полковник медальон.

- Покажите.

Медальон стал переходить из рук в руки.

- Может, кто покупал что-нибудь за это,- разъяснил Луценко.- Или подарил кому…

Наконец медальон попал к старому Анджею. Тот, почти не рассматривая его, крикнул:

- Сейчас… - и торопливо зашагал к своему дому.

Все в напряжении ждали. Зубрицкий, воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, поспешил скрыться.

Но вот появился старый Анджей в сопровождении двух мальчиков. Мало кто в деревне знал, что Анджей прячет у себя Янека и Ваню. Любопытство возрастало.

- Нашелся Янек…

- А это чей, второй? - шептались в толпе.

Когда наконец Анджей с ребятами подошел к собравшимся, все расступились.

- Он…- сказал дед Анджей, показывая на Ваню. Кашель не дал ему договорить.

Первое, что бросилось в глаза растерявшемуся Ване, это была красная звездочка на светло-серой папахе. Она горела ярко, сливаясь с родными, дорогими чертами лица…

- Папа! - хотел крикнуть Ваня, но звук застрял в горле.

- Там, на карточке, его отец,- пояснил, откашлявшись, дед Анджей.

- Ваня, сын мой! - прошептал полковник п крепко прижал мальчугана к груди.

И в толпе пронеслось:

- Сына полковник нашел…

- Ох, какое счастье…

Женщины стали вытирать глаза платками, некоторые мужчины тоже проводили украдкой по лицу рукавом.

Поблагодарив старого Анджея, полковник посадил счастливого Ваню в машину и приказал шоферу:

- Езжай…

Не успели люди разойтись по домам, как на дороге снова показался «виллис».

- Вернулись! - обрадовался Янек.

После внезапного отъезда Вани, ему стало так грустно, что он чуть было не заплакал.

- Не печалься, мальчик мой,- успокаивал его старый Анджей.- Полковнику сейчас некогда. Время горячее. Они еще к нам когда-нибудь заедут…

Машина, подпрыгивая на ухабах, мчалась к деревне. Уже можно было разглядеть сидящих в ней военных.

- Не полко-овник,- разочарованно протянул Янек.

- Вроде польский офицер,- сказал кто-то.

В деревне давно знали, что бок о бок с Советской Армией сражается новое, демократическое Войско Польское. Все ждали встречи с земляками-избавителями.

- В самом деле, польские офицеры.

- Смотрите, смотрите,- крикнул кто-то.- Это же наш Та-дек Боровский.

- Тадек? В самом деле, он…

У Янека радостно дрогнуло сердце: «Тадек Боровский… Неужели папа?»

Машина подъехала к толпе и стала. Все с шумом бросились к ней.

Янек издали рассматривал военного, который сидел рядом с шофером. И отец, и вроде не отец… Лицо, глаза, улыбка,- все как у папы. Но как он не похож на того отца, каким Янек его запомнил. Тот, привычный, папа ходил согнувшись над плугом. На нем была свитка из крестьянского сукна. Он снимал шапку, когда по деревне па машине проезжал пан. А теперь сам сидит в машине. На нем военная шинель, звездочки на погонах.