Альберт Цессарский: О чем говорил мальчик

Он опустил голову, чему-то улыбнулся и стал рассказывать.

Незадолго перед началом войны в Москве проживал и работал на большом московском заводе один советский инженер. Человек мирный, он любил свое инженерное дело и ни о чем другом не помышлял. Что? Да, я хорошо его знал, доктор. Семьи у него не было, как-то так сложилась жизнь - учился и работал, кончал рабфак… В общем, дожил до тридцати лет холостяком. Внешность его описывать не стану, не умею. А характер у него был спокойный, уравновешенный, так сказать. Без всяких стремлений к приключениям.

Однажды вызывает его директор, знакомит с каким-то молодым человеком и оставляет вдвоем в кабинете. Молодой человек тут же все ему сразу и выкладывает.

Оказывается, нашим чекистам стало известно, что гитлеровцы на днях отправляют в Москву Двух опытных разведчиков - организовать шпионаж на одном из московских заводов. Приедут они как представители частной коммерческой фирмы. Долго думали чекисты, как поступить. Если просто на границе задержать шпионов и отправить обратно, гитлеровцы могут взамен послать других, и более успешно. Если же пропустить и организовать за ними наблюдение, так ведь можно в какой-то момент не уследить. И тогда у чекистов возникла идея - обратиться за помощью к инженеру, хорошо владеющему немецким языком, чтобы провести матерых разведчиков. Инженер… Давайте назовем его условно Бородиным. Так вот, Бородин сперва стал отказываться, боясь провалить все дело. Ведь он никогда ни о чем подобном и не думал, даже детективной литературой не интересовался. Но он прекрасно знал, над чем работает завод и какой ущерб понесет страна, если на завод проникнет шпион. И он в конце концов согласился. А согласившись, стал соображать, как выполнить задание. План, который предложил Бородин, был принят…

Коммерсанты приехали и поселились в гостинице «Националь». Это совсем недалеко от Красной площади. Там на втором этаже они обычно обедали. И на третий день их приезда за соседним столиком оказался инженер Бородин. Он ничем не отличался от других посетителей. Молчаливый, застенчивый, Бородин вел себя очень скромно, ни разу даже не поглядел на коммерсантов. И единственное, что он себе позволял,- это весьма громко, даже развязно заказывать и обсуждать с официантом меню своего обеда. Он объяснялся на хорошем русском языке. Но всякий заметил бы, что у него сильный иностранный акцент, именно немецкий акцент.

Кузнецов коротко, с удовольствием рассмеялся и даже прихлопнул ладонью по колену.

- Да, доктор, это, пожалуй, было самым трудным - русскому человеку научиться говорить по-русски с немецким акцентом!

На другой день коммерсанты подсели к его столу. А еще через день все трое уже непринужденно беседовали - коммерсанты неплохо говорили по-русски.

Как-то в разговоре один из них будто невзначай воскликнул:

- Знаете ли, если бы вы не носили эту форму, я побился б об заклад, что вы - немец!

- Почему? - удивился Бородин.- Цвет волос? Черты лица?

- Акцент! У вас акцент, будто вы родились в Дюссельдорфе!

- Товарищи никогда мне на это не указывали…- задумчиво сказал Бородин.- Вот что значит в семье говорить на одном языке, а в служебное время на другом,- улыбнулся он.- Портишь оба языка.

- Так вы немец! Зи зинд айн дойчер! - захохотал коммерсант и в восторге ударил его по плечу.

- Мои родители - выходцы из Германии, но я родился в России,- строго сказал Бородин.- Я русский.

- О нет, вы немец, зи зинд айн ехтер дойчер!

Вскоре они уже прогуливались втроем по городу, и Бородин показывал достопримечательности Москвы. А однажды пригласил к себе на чашечку кофе. Родители отдыхали на даче, он жил в квартире один. Оставив гостей в своей комнате, инженер долго хлопотал на кухне. Гости не скучали. Справа от двери стоял чертежный столик. Приколотые кнопками чертежи были прикрыты газетой… Коммерсанты с пользой провели время в ожидании кофе.

На другой день коммерсанты попросили Бородина посидеть с ними после обеда в Александровском сквере. Здесь они показали фотографии чертежей и предъявили ультиматум: либо он будет сотрудничать с гитлеровцами, либо эти фотографии попадут в руки чекистов.

Бородин был потрясен. Ох, как потрясен! Но, в конце концов, после долгих сомнений он дал согласие. Тут все и началось. Он стал заваливать разведчиков всякими сводками, чертежами, информациями. Он вербовал для них агентуру и чуть ли не ежедневно сводил с новыми людьми. Вскоре у коммерсантов не оставалось времени ни на сон, ни на еду. Когда пришло время уезжать, Бородин проводил своих «друзей» до самого вагона. И немцы уехали, увозя с собой груду макулатуры и твердую уверенность в том, что создали крупную агентурную группу на одном из важнейших оборонных заводов страны.