Сельма Лагерлеф - Том 2. Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции. Сказки

Обрадовались сыновья словам отца, но захотелось им узнать, чья борозда все же самая лучшая.

— В краю, как этот, что плуг сотворил, — сказал отец, — важнее всего, чтобы борозды друг друга дополняли, подходили бы одна к другой, а какая из них лучше — это вовсе не важно. Сдается мне, тот, кто придет к узким озерам в Нурдмаркене и Дале, волей-неволей признает, что вряд ли ему доводилось видеть что-либо красивее! Но даже и после них придутся ему по душе светлые, плодородные места вокруг озер Глафсфьорден и Вермельн. А пожил бы он в этом светлом и радостном краю хоть немного, ему бы все равно захотелось переселиться сюда, в эти длинные тесные долины вдоль озер Фрюкеншёарна и реки Кларэльвен. Если же он устанет и от них, то, верно, обрадуется, когда увидит бергслагенские озера. Так они причудливо извиваются и так их много, что и названий-то всех не упомнить! А наглядится он на изрезанные берега этих озер, то уж точно обрадуется, когда встретит такую широкую водную гладь, как на озере Скагерн. И хочу я вам сказать: борозды эти нельзя сравнивать, как никогда не сравнивают сыновей — ни один отец не станет радоваться тому, что один его сын лучше других. Но если он с одинаковой радостью может глядеть на них на всех — от самого младшего до самого старшего, — в душе его воцаряется мир и покой.

Дикие гуси летели вдоль реки Кларэльвен до большого железоделательного завода Мункфорс. Там они свернули на запад, к долине Фрюксдален. Но не успели они долететь до одного из озер Фрюкеншёарна, как стало смеркаться, и они опустились на поросший лесом холм посреди топи. Болото было прекрасным ночным пристанищем для диких гусей, но мальчику показалось, что там ужасно грязно и сыро, и он не прочь был подыскать себе лучшее место для ночлега. Еще с воздуха он видел у подножья лесистого кряжа несколько усадеб и решил отправиться на их поиски.

Идти туда пришлось дольше, чем он думал, и не раз ему хотелось вернуться назад. Но наконец лес вокруг начал редеть, и мальчик вышел к проселочной дороге, которая проходила по лесной опушке. От дороги красивая березовая аллея вела в какую-то усадьбу, и он поспешил туда.

Сначала мальчик попал на задний двор, огромный, как городская площадь, и окруженный со всех сторон длинными красными надворными постройками под одной крышей-связью. Нильс пересек задний двор и увидел еще один двор; там стоял жилой дом с боковым флигелем; позади виднелся заросший сад. К дому вела песчаная дорожка, перерезавшая большую лужайку перед ним. Сам дом был мал и невзрачен, зато лужайку окаймлял ряд прекрасных высоких рябин, стоявших так тесно и разросшихся так густо, что они образовали вокруг нее настоящую зеленую стену. Мальчику показалось, будто он попал в какую-то чудесную горницу с высокими сводами. Над ней покоилось прекрасное блекло-голубое небо, а рябины с их чуть пожелтевшими листьями были унизаны тяжелыми оранжевыми кистями. Трава на лужайках была еще зеленая. Но в тот вечер сверху лился сильный сверкающий лунный свет; он озарял траву столь ярким сиянием, что она блестела, точно серебро.

На дворе не видно было ни души, и мальчик мог свободно разгуливать, где хотел. Когда же он вошел в сад, то сразу повеселел — сколько же тут ягод! Сначала он было полез на невысокую рябину, но не успел добраться до первой кисти, как обнаружил куст черемухи, тоже весь усыпанный ягодами. Съехав вниз по стволу деревца, он забрался на черемуху, но тут же заметил куст смородины, на котором тоже еще висели длинные красные кисточки. И тут он увидал, что весь сад зарос крыжовником, малиной и шиповником. Повсюду — ягоды, спелые семена, битком набитые зернами колосья! А чуть подальше, на огородных грядках, еще оставалась и брюква, и репа. На дорожке же… нет, он просто не поверил своим глазам! — на дорожке лежало большое спелое яблоко и блестело, озаренное ярким лунным светом!

Взяв яблоко, мальчик уселся на краю лужайки и начал отрезать от него перочинным ножом маленькие кусочки. «Если бы везде так легко можно было добыть вкусную еду, то, пожалуй, не такая уж это беда — на всю жизнь остаться домовым», — подумал мальчик.

Он ел в раздумье яблоко, а потом задал себе вопрос — не лучше ли поселиться здесь, а дикие гуси пусть летят на юг без него. «Не знаю только, как объяснить Мортену-гусаку, почему я не могу вернуться домой, — думал он. — Пожалуй, лучше мне с ним расстаться навсегда… Я бы мог делать себе запасы на зиму, как белки, а если жить в темном уголке конюшни или хлева, то и не замерзнешь».