Клеопатра Гайлит - Крылья

— А где Панама?

— Зачем тебе?

— «Красин»-то, ведь, туда пошел.

— Около Англии Панама.

— Кто тебе сказал?

— А в газете. Там написано — через Панамский канал пойдет. Вот тут он и есть, как выйдешь из Балтийского моря, тут и канал. Проход такой.

— Врешь. Тут вот написано — пролив Па-де-Кале, Ламанш. Где ж тут твоя Панама?

— Ну, и географы вы все, посмотрю я на вас, — возмутилась Ольга Алексеевна. Она долго стояла и слушала разговоры ребят. — Это же безобразие! Вы же карты не знаете, а чуть ли не кончаете школу. Ты что же, Орехов, председатель учкома, смотришь? Валерьян Петрович, — Ольга Алексеевна окликнула проходившего мимо зава, — вы только послушайте, что они мелют! Ведь они карты совсем не знают! Куда это годится?

Ой, как стыдно-то! Ребята не знают, куда глаза деть.

— Как же это, ребята, получилось? — лукаво улыбнулся Валерьян Петрович: — фото занимаемся, природу изучаем, модели строим, а собственного своего Союза не знаем, выходит, а? Ловко! Ну, Бурченко, какой же из тебя летчик получится, если ты не умеешь отличать севера от юга? А ты, Сережа? Изучаешь природу, лучший ты наш юнат, а не знаешь — где Панама и где Ламанш? Давайте-ка, друзья, подтягивайтесь. Никуда это не годится. Мы подтянем преподавателя, а ты, Вася, действуй через учком.

Никогда еще в Чеховской школе так остро занимательны не были уроки географии, как теперь. Никогда еще не были в таком спросе географические карты, атласы, глобусы из учительской, как теперь. Географичка даже похудела: ей пришлось организовать кружок географов и она с ног сбилась, доставая по городу учебники, книги о путешествиях, географическую литературу.

Толя собрал авиомоделистов.

— Вот что, ребята. Здорово это стыдно получилось тогда с картой. Верно сказал Валерьян Петрович — никакие из нас летчики не получатся из неграмотных. Ладно, в крайосо об этом еще не знают — была бы проборка хорошая. Надо нам приналечь. Давайте возьмем обязательство — в честь героев челюскинцев сдать все зачеты на «хор» и «очхор». Идет?

— Верно! Давай! Идет!

— И теперь вот еще что: вызовем на соревнование всех моделистов наших и по краю на изобретение лучшей модели. Чтоб нам на всесоюзных состязаниях опять взять знамя центрального совета — раз и второе — побить всех на длину и продолжительность полета. Это тоже — в честь челюскинцев.

— Да-а, побьешь тут рекорды, когда некоторые норовят прятать модели.

— Галка, ты всегда ноешь. Кто еще прячет?

— Шурка опять. Я ему сказала, что тебе пожалуюсь, а он говорит: что мне Толька, я сам инструктор.

— А ты не ври, — перебил Парометов. — Спроси ребят, — обратился он к Толе, — разве я теперь прячу модели? Ведь нет, ребята, ага? Вот видишь! А ей я все-равно не дам модель, потому что у нее всегда пальцы в каком-то клею.

— И не клей это вовсе, а серка.

— Еще лучше, — произнес Толя — Мы уже сколько раз об этом говорили? Что за привычка эту серку жевать? Как жвачное какое-то животное.

— Я маленечко.

— У тебя все маленечко. 8 ошибок в диктовке насадила — тоже маленечко. С октябрятами не занимаешься целый месяц — тоже маленечко — подсадил Галю Костик, — на переменах орешь во все горло — тоже у тебя все маленечко. А потом нас же будут тыкать носом в твои «неуды», скажут — из-за моделей это.

— И ничего не скажут, — рассердилась Галя, — это у меня 8 ошибок еще когда было? — как только заниматься стали. А сейчас толь ко по 4 да по 3 ошибки. Толя, можно дальше еще сказать?

— Давай.

— С октябрятами не работаю потому, что мне вожатая сказала, что будет работать Гутя Новик. И я не виновата, что она не работает.

И села.

— Ишь ты, села. А насчет перемен? — опять, поддел Костя.

— А это мы песню новую разучивали.

— Хороша песня! От этой песни не только барабанные перепонки лопнуть могут, а даже бумага на моделях расползается.

— Так вот, ребята, давайте только на «хорах» и «очхорах» ехать. Да надо подумать и над моделями.

— Может, изобретем такую, что по ней самолет для спасения челюскинцев сделают, ага?

Об этом чрезвычайном совещании моделистов Чеховской школы раньше других пронюхала, по обыкновению, Жеся и в тот же день заставила собраться своих моделистов. Мир между школами не налаживался, но вызов чеховцев на лучшую модель и на лучшую учебу моделисты Пушкинской школы приняли безоговорочно.

— Жеська, тебе нужна эта тряпочка?

Костя потянул к себе конец шелкового шарфика с шеи Жеси. Они шли вместе с катка.

— А тебе зачем?