Вячеслав Колесник - Юность генерала Ватутина

Бывало, поведёт учитель своих воспитанников в лес — а именно там он зачастую проводил уроки ботаники — начнёт рассказывать им о местных травах, деревьях… Слушает его ребятня с интересом, да только недолго — им бы побегать сейчас или забраться на самую верхушку дуба. Николка тоже парнишка резвый, но тут его словно подменяют, не отходит он от учителя ни на шаг — всему удивляется, всё ему интересно. Почему эта трава давно пожелтела, а зверобой до сих пор зелёный? Почему наша лещина в книжке называется орешником? А где тычинка и пестик у сосны?

Особенно же нравились Коле уроки истории, те, что учитель проводил прямо в поле.

— Завтра, если не будет дождя, — объявлял Николай Иванович, — пойдём на раскопки древних курганов. Хотите?

— Ещё бы! — радостно вскакивают с мест мальчишки.

Кривые ржавые сабли, осколки глиняной посуды с затейливым чужеземным орнаментом, старинные монеты — чего только не находили чепухинские «археологи». Правой рукой учителя на этих уроках истории всегда был Коля Ватутин. Первым он был и во всех остальных школьных делах. Учителю иногда казалось, что если бы занятия в школе проводились круглыми сутками, то способный его ученик наверняка оставался бы в «караулке» ночевать…

Никогда не расставался Коля Ватутин с книжками, не мог он без них и дня прожить. Бывало, пошлёт его отец коров пасти, утром собирает ему мать сумку — краюху хлеба туда, бутылку квасу, пару луковиц кладёт…

— Ну, сынок, — спросит, — ничего я не забыла?

Улыбнётся Коля:

— А вот и забыла. — Достанет из-под подушки книжку и в сумку её.

— Ах ты ж, грамотей мой, грамотеюшка… — погладит его по голове Вера Ефимовна. — И в кого ж ты такой уродился-то?

Раздобыть же в те времена книгу, да ещё в деревне, было делом очень даже не простым. И то сказать — ни библиотеки ведь, ни книжной лавчонки, ни даже захудалой барахолки — в Чепухинке не было. Удивлялись дома: и где он эти самые книжки берёт, кто ему их даёт…

Произошёл однажды с Колей Ватутиным такой случай.

Поглядела как-то Вера Ефимовна: закончилась в доме соль. Говорит сыну:

— Коля, надо б завтра в город сходить, соли купить

А до города до того, до Валуек, больше двадцати километров. Путь не близкий, однако для чепухинцев в те годы сходить в Валуйки и вернуться в тот же день не составляло особого труда, это было обычным делом — за покупками ходили, в церковь, продать чего. Лошадь если и была у кого, то её жалели — тягло оно и есть тягло, оно для поля предназначено.

И вот пошёл Коля с утра пораньше в Валуйки, за солью. День прошёл, дело к вечеру, солнце уж начало садиться, а Коли всё нету. Смеркаться стало, звёзды на небе показались — не видать Коли.

— Притомился, небось, — решили дома. — Заснул где-нибудь, под кустиком…

Наконец, является он. Только в хату зашёл — и ну, давай рассказывать:

— Эх, что со мной сегодня в Валуйках было! Иду я по улице, гляжу — дед на лавочке сидит, книжку читает. Я стал рядышком, а он спрашивает: «Чего тебе, хлопчик?» — «Ничего», — говорю, а сам через плечо в книжку к нему заглядываю. «Что — читать любишь?» — «Ага, говорю, люблю». — «Дюже?» — «Дюже, говорю». — «Ну, молодой человек, пошли тогда ко мне в дом». Как зашёл я к нему в дом — глаза у меня так и разбежались… Книг у него — побольше, чем у нашего учителя, Николая Ивановича. Да все такие интересные… «Ну, — говорит дед, — выбирай какую-нибудь одну да садись со мной рядом, вместе будем читать». А я бы, по правде сказать, не одну, а все их разом так и схватил бы… Дал он мне большую книгу — про Суворова, целый день я над ней просидел. Дед своё читает, я своё. Не успел оглянуться, как домой пора…

— Ну, а где ж соль, сынок? — спрашивает Вера Ефимовна.

— А про соль-то, мама, я и думать позабыл…

А на другой день встал он чуть свет и без всяких напоминаний — опять в Валуйки… Вернулся на этот раз с солью, да ещё и книжку принёс от того деда. Долго потом вспоминали в семье, да и не только в семье — во всей деревне, этот случай. Всё смеялись — ни Коли, ни соли…

Коля с матерью. Рисунок автора.

Забрела как-то в Чепухино цыганка. Идёт по деревне, кому за кусок сала, за краюху хлеба судьбу предскажет, у кого просто так чего-нибудь попросит, а кто и сам, глядя на ораву сопровождающих её чумазых цыганят, поделится с нею нехитрой крестьянской снедью.