Али Стэндиш - Всё из-за тебя, Итан

Я слышу щелчок.

– Алло? Итан? – Это мама. – Ты разговариваешь?

– Уже вешаю трубку.

И я обрываю звонок, прежде чем Корали успевает сказать хоть слово.

В следующий час свет пару раз мигает, но электричество пока есть. Дождь льёт так, что слышен только ровный низкий гул. Ветер, кажется, хочет смести дом с лица земли, и половицы стонут, пытаясь не сорваться с места.

Но мне почему-то нравится натиск урагана. Словно он чувствует то же, что и я.

В восемь мама заставляет меня съесть пару тостов, которыми я давлюсь, жадно глотая воду после каждого крохотного кусочка.

В половине девятого говорю, что устал, и, поднявшись в комнату, вяло листаю роман о путешествиях во времени. Герой, разумеется, снова переносится на день назад и жертвует собой, чтобы спасти жизнь друга.

Этот финал, который так мне понравился, когда я впервые его прочёл, сейчас просто бесит, и я швыряю книгу в стену.

В девять снова раздаётся звонок. Я не отвечаю – не хочу снова говорить с Корали.

Но меньше чем через минуту слышу стук в дверь.

Входит папа с телефоном в руке, судя по опустившимся уголкам рта, чем-то озабоченный.

– Секундочку, я узнаю, – говорит он в трубку и прикрывает рукой микрофон. – Это Адина Джессап. Не может найти Корали. Спрашивает, не у нас ли она, но я сказал, что нет. Она ведь не собиралась приехать, правда?

Я молча смотрю на него, потом медленно качаю головой.

Папа пересказывает мою реакцию Адине и добавляет:

– Конечно, мы дадим вам знать, если её увидим.

Повесив трубку, он устало приваливается плечом к дверному косяку.

– Не знаешь, где она может быть? Это очень важно, Итан. Без крыши над головой в такой ураган… Туго ей придётся.

Я открываю было рот, чтобы ответить, но тут мама зовёт папу в гостиную. Он оглядывается через плечо, потом снова переводит взгляд на меня:

– Если что-то вспомнишь, сразу говори.

И закрывает дверь.

А я задумываюсь, почему не проболтался, что знаю, где Корали.

По крайней мере, думаю, что знаю. Как там она сказала сегодня утром? «Давай встретимся в бухте… Кажется, я почти уверена, кто…»

Кто – что?

Кто та воровка?

Кто убегал от нас по туннелю?

Потирая лицо руками и слушая завывания ветра, я ещё некоторое время ломаю голову над этими вопросами.

И вдруг ни с того ни с сего вспоминаю лицо Сюзанны. Сюзанны, читающей доклад в классе мистера Чарльза.

Потом – разрытый пляж, разодранные коробки из «Рыбного дома».

Наконец – диктора из телепрограммы.

И понимаю, зачем Корали поехала в бухту. Остаётся только понять, как её спасти.

Первым делом я думаю о Родди. Кажется, он хочет со мной помириться, а значит, с большей вероятностью, чем родители или даже дедушка Айк, позволит в такой ураган уйти из безопасного дома.

Но, подойдя к его комнате, я слышу сдавленные рыдания. И голос девушки – похоже, она тоже плачет. А раз это не мама, то, должно быть, Грейс, болтающая с ним через интернет. Я прижимаюсь ухом к двери.

– Я люблю тебя, – говорит Родди. – Это так тяжело…

– Я знаю, – доносится сквозь помехи голос Грейс. – Но так будет лучше.

Они расстаются. Значит, Родди мне сейчас не помощник.

Я прокручиваю в голове разные варианты. Если скажу кому-то из взрослых, меня никуда не отпустят. Посчитают, что для любого из нас это слишком опасно, а Корали не дождётся помощи. Или, может, папа пойдёт сам. Или дедушка Айк. А что, если они не вернутся? Это будет на моей совести. Снова.

Можно позвонить Корали домой и рассказать всё Адине, но результат будет тем же: Адина в одиночку бросится сражаться с яростью стихии.

Нет, я не могу подвергать никого из них опасности, чтобы исправить мою оплошность. Я не позволю кому-то ещё умереть из-за моей ошибки.

Время у Корали на исходе.

И зачем я только наговорил ей все эти глупости?

Может, она и обманщица, но сейчас она одна против урагана. И только из-за меня.

Я не допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

На цыпочках прокрадываюсь в свою комнату и роюсь в шкафу, пока не нахожу зимние ботинки, которые не надевал с тех пор, как мы переехали в Палм-Нот, – ничего более похожего на резиновые сапоги у меня нет. Натягиваю их, беру под мышку дождевик.

Когда я, вытянув шею, заглядываю через перила, гостиная пуста. Это хорошо. По крайней мере, не нужно лезть в окно.

Тихонько спускаюсь по лестнице, про себя благодаря ураган за поднятый шум. У входной двери замираю и прислушиваюсь. Из кухни доносятся голоса, но, поскольку окна закрыты ставнями, во дворе меня никто не увидит.