Фрида Нильсон - Пираты Ледового моря

За ними появились третий и четвертый. Но и после этого пираты продолжали прибывать, вылезая из трюма «Ворона». Скоро вся палуба была полна вооруженными людьми, причем не только мужчинами, но и женщинами. Все были в отличном настроении и рассматривали винтовки друг друга. Мои старые знакомцы – лысый и бородатый – тоже были среди них.

Самым последним на палубу поднялся Белоголовый собственной персоной. Я сразу догадалась, что это он, хотя пираты так плотно его окружили, что лицо рассмотреть было невозможно, но я узнала кожаный шлем, тот самый, с застежкой под подбородком. Пираты хлопали его по спине, кто-то в знак приветствия выстрелил в воздух. Видно, они очень любили своего капитана.

Один пират что-то выкрикнул и махнул в сторону дальних шхер, и компания один за другим начала спускаться по веревочной лестнице, перекинутой через борт. Потом они зашагали прочь, устремившись к шхерам.

Какая удача! Я едва могла поверить своему везению. Похоже, пираты отправились на охоту. Наверное, они посадили Фредерика на цепь в трюме и, убедившись, что он не сможет вырваться, отправились настрелять дичи.

Но все ли они ушли с корабля? Этого я, конечно, не знала, поэтому подождала еще немного, прежде чем решилась спуститься к бухте.

Выйдя на лед, я побежала к кораблю и приложила ухо к его борту. Выкрашенный белой краской корпус мороз нарядил в красивое блестящее платье.

Тихо.

Я прошла немного и снова прислушалась.

Из чрева «Ворона» не доносилось ни звука, даже тихого ворчания. Я вытянула шею, пираты ушли уже далеко и скрылись из глаз.

Я обошла корабль. Голова ворона злобно таращилась на меня. Клюв был хищно открыт. Я пролезла под обеими якорными цепями, которые вмерзли в снег, добралась до веревочной лестницы и быстро взобралась по ней на борт.

И вот я на пиратском корабле. Трудно представить, сколько детей, перепуганных до смерти, приводили сюда. Я сняла рукавицу и потрогала доски, замерзшие снасти. Осторожно попробовала раскачать корабельный колокол, а потом проскользнула в капитанскую каюту. Вот где он жил. Здесь он завтракал, обедал и ужинал, здесь спал, здесь планировал свои разбойничьи набеги. Эта каюта была сердцем «Снежного ворона» и логовом Белоголового.

Нет, мне нельзя отвлекаться. У меня нет времени на всякие фантазии, надо скорее спасать Фредерика.

Обеими руками я ухватилась за железное кольцо палубного люка и потянула изо всех сил. Подняв его, я сунула вниз голову.

Пусто и темно. Но я узнала запах пиратов – запах пота и табака, грязи и пива. Я спустилась вниз. В носовой части был выложен из камней очаг, примерно такой же, как у нас на «Полярной звезде», но старее. Керосиновая лампа, висевшая на крюке, почти не давала света; я сняла ее и подкрутила фитиль. Повсюду царил беспорядок: все было вперемежку – рундуки, мешки, одежда, сокровища. Я догадалась, что это награбленное, потому что на многих рундуках были метки с названиями других кораблей: «Морской кот», «Повелитель волн», «Прощание». Я увидела серебряные цепи, оловянные кружки, золотые украшения, дорогие шубы с костяными пуговицами и всякие резные вещицы. У бойниц, словно огромные уродливые чугунные вазы, стояли привязанные пушки. На грот-мачте, которая проходила прямо сквозь палубу до самого кильсона [11] Кильсон – продольная балка на внутренней стороне днища судна. Прим. ред. , висели безголовые тушки тупиков; судя по вони, они уже протухли.

Я обнаружила еще один люк. Он вел вниз в трюм и открывался не так туго, как первый, но все-таки был тяжелый, так что мне пришлось отставить фонарь и тянуть обеими руками.

Я спустилась по лестнице и огляделась. Здесь в отдельных отсеках лежали канаты и дрова. В другом месте я увидела целую груду камней, сложенных для балласта, в третьем – мешки с горохом и зерном. Странно было оказаться на борту корабля, стоявшего неподвижно, будто дом. Корабельные доски, которые обычно стонали под ударами волн, теперь молчали, словно мертвые. Не слышалось ни звука.

Нет, подождите, что это? Неужели это… чей-то вздох? Точно. Кто-то тяжело дышал, сопел и стонал, словно ему было больно. Звук доносился с кормы.

Я поспешила туда мимо всех этих запасов и, пройдя отсек, где хранились бочки с маслом, увидела Фредерика!

Он сидел в железном ошейнике, прикованный цепью к борту. Руки связаны за спиной, а рот замотан тряпкой, поэтому голос и казался таким сдавленным. Я бросилась к нему. Свет фонаря упал на его вспотевшее лицо, и я увидела испуганные, полные отчаяния глаза.