Борис Полевой - Мы - советские люди. Рассказы

Так продолжалось полгода. Партизаны действовали безнаказанно. Взрывы, пожары, аварии начинали уже серьезно мешать передвижению по горным дорогам, но власти района еще только начинали догадываться, что это не отдельные вылазки прячущихся в лесах партизанских групп, а что чья-то умелая рука расчетливо наносит удары то тут, то там, сама оставаясь невидимой, незаметной.

Между тем Красная Армия уже приближалась к границам Чехословакии. Когда у Дуклинского перевала загрохотали пушки, с шахты под разными предлогами стали брать расчет самые тихие, самые аккуратные, далекие от политики работящие парни, на которых хозяева особенно надеялись. И вскоре в поселке заговорили, что в горах объявился отряд, а имя Яношека зазвучало уже не в песнях, а в полицейских протоколах и донесениях разведок.

Я уже упоминал о боевых делах этого отряда, с которым повстанческому командованию так и не удалось связаться. Он продолжал действовать и тогда, когда восстание было подавлено. В Баньской Быстрице уже свирепствовали фашистские части, а тут, в горах, неведомый отряд по-прежнему продолжал наносить внезапные удары, оставаясь неуловимым. Он точно бы растворялся в серых густых туманах, которые осенью покрывают здешние горы, этот небольшой, неуловимый отряд. И так как он никогда не оставлял следов, в его действиях обитатели горных селений видели нечто сверхъестественное. Этой его неуловимости положил конец выпавший в горах снег: он фиксировал каждый след. Внезапные броски и исчезновения сделались невозможными. Тайна их была быстро разгадана. По следам отряда были брошены гитлеровские егерские части с пушками и минометами.

Тогда штаб отряда приказал партизанам разойтись по одному, вернуться в свои поселки и до поры до времени заняться мирными делами. Только Иван с горсткой самых испытанных молодых партизан остался в горах. Они избрали своей базой Яношекову гору, где еще с осени были вырыты блиндажи, организованы пулеметные гнезда, создан запас продовольствия и боеприпасов. Уходя в горы, Иван сказал Ярмиле, что за них нечего опасаться, что они отсидятся на вершине до тех дней, когда сойдет снег и снова можно будет взяться за боевую работу.

- А может быть, и наши придут сюда,- мечтательно произнес он уже в дверях.

- Как назвать дитя? - спросила его на прощание мать Ярмилы.

- Назовите Яном,- сказал Иван уже с порога.- Яном, если будет сын.

Это было последнее, что слышали от него дома.

Умен и дальновиден был молодой человек, которого умудрили, должно быть, война и суровая партизанская жизнь. Все умел он учесть, рассчитать, предусмотреть. Но сам, прямой и честный, привыкший здесь, в Словакии, видеть вокруг себя лишь верных друзей, одного он не предусмотрел: позабыл об отвергнутом Ярмилой женихе. И владелец гостиницы, все еще не забывший обиды, выследил их уход и навел фашистских карателей на партизанский след.

Через несколько дней целая фашистская часть двинулась к горе Яноша. Она подошла скрытно, и утром, когда над хребтом стал таять морозный туман, часовой с передового поста донес на гору, что по дорогам лентами тянутся фашистские егери, что ведут они на поводу лошадей, навьюченных минометами и боеприпасами, а внизу, в долине, уже развернулась артиллерия. Партизаны выбежали из блиндажей. С крутого откоса все было видно. Они поняли: пути отступления отрезаны.

Люди быстро разделились так, что в каждом из блиндажей оказался маленький гарнизон. Когда наступающие приблизились к гребню горы, заработало несколько пулеметов. Свинцовый шквал мгновенно вымел всю дорогу в зоне, доступной обстрелу. Тогда в ответ из долины ударила артиллерия. Эхо выстрелов и разрывов заметалось меж заснеженных хребтов. Горы вздрогнули. Розовый в утренних лучах иней потек с потревоженных ветвей.

Снаряды рвали, ломали, бросали, как траву, тонкие дубы, пихты, грабы, долбили блиндажи. Появились убитые, раненые. Высота отлично простреливалась, и артиллеристы, не жалел снарядов, обрабатывали ее квадрат за квадратом.

Иван и Милан лежали рядом у одного пулемета. Когда артиллерия начала стихать, они выползли на волю и оба застыли у выхода. Казалось, какое-то гигантское, осатаневшее от страха существо мечется и пляшет на вершине горы, все кругом вытаптывая, выламывая, сокрушая. Но Иван, опытный воин, увидел все, что ему нужно было увидеть. Он порадовался тому, как удачно выбрали они место для обороны. Лучше не выбрал бы и сам Василий Иванович Чапаев, герой его детских лет, о котором он рассказывал словацким товарищам.