Светлана Полякова - Княжна

Сможет ли мне помочь меч? — подумала Анна, всматриваясь в пустые глаза Болотных Королев. Эти подошли уже совсем близко, и старшая из них, королева-мать, смотрела на Анну строго, как на провинившуюся школьницу. Следом за ними выступал Ариан, который сливался с Судьей, потом Анна увидела Елену, как всегда, исполненную царственного равнодушия. Как собака, полз по земле, поскуливая, Жрец.

Анне захотелось исчезнуть, спрятаться — клубы дыма уже окутывали ее ноги, и она закрыла глаза, чтобы не видеть, как дым поднимается дальше, проглатывает ее целиком.

Это было не больно физически, нет! Но душа металась, пыталась вырваться, и именно Анниной душе сейчас было так больно, что стало больно и Анне.

— Я не хочу становиться дымом! — закричала она отчаянно. — Господи, ты слышишь меня? Помоги мне! Я не хочу становиться дымом!

— Уплывешь на крыльях ветра, — вкрадчиво пел женский голос. — Туда, где царит могильный покой…

Анна и в самом деле плыла, и чем дальше, тем спокойнее ей становилось. Может быть, и в самом деле это выход, — сонно думала она. — Стать дымом… Тогда тебя ничего не будет беспокоить… Вместе с душой умрет боль.

Ее мысли текли так медленно, будто река, и она погружалась в них все глубже, все дальше, а дым обволакивал ее все больше, вместе с деревом, все еще пытавшимся защитить Анну от сонного покоя.

— Посмотри на меня, я орхидея, и ты станешь такой же, — шептала вкрадчиво болотная королева.

— Главное — это законы, придуманные мной, — важно говорил Судья.

— Власть — вот что нужно мне, вот что нужно будет тебе… Ты станешь умной, хитрой, могущественной, — приговаривал Ариан.

— Если есть деньги, все можно купить…

— Красота пленительна, красота — вот что покоряет сердца…

— Я орхидея…

— Важно подчиняться закону…

— Уплывешь на крыльях ветра, туда…

— Анна, не спи!

Голоса их звучали теперь в Анниной голове.

— Анна!!!

Она сонно мотнула головой. Чьи-то руки потянулись к ней, но она еще сопротивлялась, спряталась поглубже в ветвях дерева, и дерево прижимало ее к себе, борясь из последних сил, умоляя:

— Не спи, не спи, Анна! Когда ты заснешь, они победят! Они погубят тебя, девочка!

Лица теперь проступали четко, казалось, дым стал живым существом, и руки были словно из плоти и крови, неважно, что эта плоть и кровь была серой, как дождливое октябрьское небо.

— Анна!!!

Анна встрепенулась.

Она открыла глаза.

— Хелин? — выдохнула она.

И проснулась, разогнала серый мрак, отчаянно крича:

— Хелин! Я здесь! Я здесь, Хелин!

Хелин невольно рванулся на ее голос, хотя видел лишь огромное серое облако, окутавшее землю, достигающее до неба. Анны он не видел пока, а когда смог разглядеть, закричал от боли и ужаса.

Его Анна расплывалась!

Словно она и сама теперь становилась частью выпущенного на свободу дыма, и виноват в этом был он, он!

— Я же говорил тебе, что они пришли ко мне сами, — раздался за спиной спокойный голос Князя. — Ты думал, они жаждут освобождения? О, им хватит ума понять, что, кроме меня, они никому не нужны… Им никто не поможет, кроме меня. Зачем им твоя княжна?

— Помоги ей, — взмолился Хелин.

— Но ты ведь сам хотел ей помочь, — тихо рассмеялся Князь. — Попробуй!

Хелин почувствовал, как злость становится нестерпимой. Что ж, раз так, он и в самом деле это сделает сам!

Он кинулся туда, но рука прошла сквозь дым, прошла сквозь Анну…

— Помоги ей! — закричал он. — Верни ее!

— Я верну ее, но ты должен сделать одну вещь.

— Я все сделаю! — кричал Хелин.

Анна продолжала таять, как облако!

— Ты должен обещать мне, что останешься со мной, — сказал Князь. — Правда, это совсем маленькая плата за жизнь твоей красавицы?

И он опять рассмеялся.

— Нет, Хелин, нет! — раздался женский голос. — Нет, не соглашайся!

Но Анна исчезала.

Как он вернется туда, где ее не будет?

Зачем ему туда возвращаться?

Он увидит там этих людей, чьи души сейчас убивают ее душу, и никогда не сможет их любить!

Он ни-ког-да не сможет их любить!

— Я останусь, — кивнул он.

— Ты должен поклясться…

Хелин гневно обернулся.

— Мое слово отличается от твоего, — презрительно бросил он. — Я не лжец! Мне не надо произносить глупых клятв…

В глазах Князя промелькнули удивление и страх.

Словно он засомневался, правильным ли будет оставлять при себе этого мальчика.

И Хелин усмехнулся.

— Я останусь, — проговорил он снова, и в его глазах вспыхнул опасный огонек. — Я останусь, теперь-то я точно останусь… отец!