Николай Глебов - Карабарчик [Повесть]

Высланные на Чуйскую дорогу дозорные сообщили старшине, что исправник в сопровождении небольшого конвоя казаков спускается с перевала.

В двухэтажном доме, где помещалась волостная управа, засуетились. Вытащили цветные, украшенные причудливым монгольским орнаментом большие кошмы и разостлали от ворот к дому.

Простой народ толпился тесной кучей недалеко от управы. За пригорком показалась пыль.

- Дорогу! Дорогу! - размахивая нагайкой, кричал передний казак.

Показалась мягкая рессорная коляска, в которой сидел тучный исправник.

Пристав вытянулся в струнку. Сапок склонил перед гостем голову и сказал подобострастно:

- Пусть будет покрыто травой место, где ты ночуешь, пусть будет праздничным место, куда ты приходишь! Прошу в дом.

Из уважения к богатому хозяину Кайдалов приветствовал его по-алтайски и, не снимая лайковой перчатки, подал руку.

- Ну, как у тебя дела, Фрол Кузьмич? - повернулся он к приставу.

- Во вверенном мне участке все благополучно! - отрапортовал тот.

- А вот алтайцы жалуются, что кто-то коней у них таврит… Как они, эти самые конокрады, по-вашему называются? - обратился он к старшине.

- Урчылар, - ответил тот в смущении.

Стоявший рядом Яжнай побледнел и посмотрел в сторону Евстигнея. Зотников опустил глаза.

- Ну, так вот, - продолжал исправник, - этих самых урчыларов, как попадут, немедленно в бийский острог отправляй.

- Слушаю-с, ваше высокоблагородие! Будет исполнено! - козырнул Огарков.

- Ну, веди, хозяин, в дом, - обратился Кайдалов к Сапоку. - Посмотрю на праздник - и дальше в путь.

Несмотря на свою дородность, бай торопливо засеменил на кривых ногах к крутой лестнице дома.

Неожиданно дорогу знатному гостю преградил горбатый Кичиней и упал перед ним на колени:

- Я - Кичиней из Мендур-Сокона. У меня было три жеребенка. Теперь их нет. Чем буду жить?

- О чем он говорит? - брезгливо обратился Кайдалов к сопровождавшему его переводчику.

- Он говорит, что у него было три жеребенка, а теперь их нет.

- Ну!… - сдвинул брови исправник.

С мольбой в голосе Кичиней продолжал:

- Я видел одного из них в табуне Яжная. Жеребенок мой, но тавро чужое.

- Чье? - нетерпеливо спросил Кайдалов.

- Ваше высокоблагородие, разрешите доложить! - Пристав вытянулся перед исправником. - Этот алтаец не в своем уме. - И, повернувшись к Кичинею, крикнул: - Клевета!

Сапок снял шапку, опушенную мехом выдры, и поклонился Кайдалову.

- Да, этот человек не в своем уме, - указал он на Кичинея.

- А-а!.. - протянул неопределенно исправник и кивнул головой казаку.

Тот оттащил жалобщика в сторону.

- Мой мухортый [20] Мухортый - гнедой, с желтоватыми подпалинами. конь, мой мухортый конь! - И, обхватив голову руками, Кичиней затянул нараспев: - Кокый корон!

Конские состязания в Теньге начались с борьбы. Утром на небольшой площадке перед волостной управой стал собираться народ. Кайдалов с приставом сидели на венских стульях, которые привез из Улалы богатый Аргымай. Возле них на скамейках расположились Зотников со своим другом Яжнаем и местная знать. За спиной Евстигнея, в новой ситцевой рубахе и яловых сапогах, стоял Чугунный.

Сапок хлопнул в ладоши. На круг вышел борец, любимец теньгинского старшины Тужелей. Играя могучими мышцами рук, он оглядывал толпу.

- Есть борцы? - приподнимаясь с узорчатой кошмы, спросил Сапок.

Толпа молчала. Схватиться с известным силачом охотников пока не находилось.

- Есть борцы? - вторично спросил старшина и, не получив ответа, самодовольно погладил усы. - Боятся, - усмехнулся он, подмигнув исправнику, - трусят. Кто желает? - повторил Сапок свой вопрос.

Из толпы вышел молодой парень и, сбросив шубу, встал против Тужелея. Схватка была короткой. Ноги молодого борца мелькнули в воздухе, и он, охнув, упал на землю.

- Ловко! - довольный Сапок посмотрел на своих гостей.

- Есть борцы? - послышался насмешливый голос Аргымая.

- Есть! - на круг вышел Темир. - Есть! - Он поднял руку и легким шагом направился к Тужелею.

Противники схватились. Сделав несколько кругов, Темир неожиданно упал.

Раздались испуганные голоса. Но, падая, Темир успел упереться ногами в толстый живот Тужелея, и в тот же миг огромная туша знаменитого борца, перелетев через голову охотника, грохнулась на землю.

В толпе раздался гул одобрения. Сапок вскочил на ноги и, переваливаясь, точно утка, торопливо подошел к своему любимцу.

Темир, тяжело дыша, поднялся.