Эмиль Офин - Формула ЧЧ. Повести

- Ну, вот что, парадокс, забирай свой капитал и иди-ка ты домой спать. Только номер школы все-таки скажи, для всякого случая.

Славка замялся, - зачем ему? Сообщит ещё, Инна Андреевна узнает, объясняй потом…

Но тут дверь раскрылась. В комнату вошла Вера Васильевна, а с нею Клим. Он был в полном параде: на шее красный галстук, на рукаве голубая повязка.

- А вы, гражданка, зачем пришли? Но Клим опередил свою маму:

- А зачем вы нашего Славика захватили? Вот я пожалуюсь на вас Ивану Сергеевичу…

- Клим! - воскликнула Вера Васильевна. - Как ты разговариваешь?

- Ничего не понимаю, - сказал дядька.

А дверь опять раскрылась, и в комнату вбежали пионеры с голубыми повязками на рукавах. Симка и Федя сразу подошли к Славке, а Игорь решительно подступил к столу, наклонив по-боевому свою стриженую голову.

Но тут на пороге появился Петров. Из-за его широкой спины выглядывали заинтересованные лица дружинников.

- Что здесь происходит? Здравствуй, товарищ Бондаренко. Ты чего это забрал ребят?

- Кто забрал? Это они меня забрали. Оккупировали, можно сказать, в собственном штабе. Смотри, этот стриженый вроде побить меня хочет. Чистый парадокс.

Дружинники засмеялись, а громче всех сам Бондаренко.

- Кажется, я начинаю понимать: это и есть твой знаменитый форпост, Иван Сергеевич? Все за одного. Ну, сильны хлопцы!

- Почему только хлопцы? Я здесь тоже есть, - пискнула Нинка.

Славка огляделся - а где же Лера?

Петров поздоровался за руку с Верой Васильевной.

- Спасибо, что позвонили мне. Но сами-то вы зачем пришли?

- Как зачем? Не могла же я так поздно пустить Клима одного. Я говорю: «Спи, там без тебя разберутся». А он: «Ты меня хочешь сделать предателем! Славка в опасности!» - пришлось идти.

- Я оделся по боевой тревоге, Иван Сергеевич, а она не пускает!

Теперь хохотал уже весь штаб народной дружины.

- Ладно, - сказал Бондаренко, - нет худа без добра. Давайте знакомиться, форпостовцы. Ведь одно дело делаем. Вы - наша смена. Да не плохая, как я вижу.

Славка шепотом спросил у Нинки:

- Ты звонила Лере?

- Да. Её нет дома.

- Нет дома? Странно. Где же она?..

У Леры в каждой руке было по яблоку: одно - для Славки, другое - для себя. Она шла по двору и тихонько посмеивалась. Чудные все-таки мальчишки! Им бы только заниматься чем-то смелым, отчаянным, чтобы опасность была. А коснётся самого простого, и они вдруг делаются нерешительными, глупыми какими-то. Вот, например, Славка сегодня на сборе. Как будто она, Лера, не видела, что он все время хочет ей что-то сказать. Ну и сказал бы сразу: «Пошли в кино» - чего проще? Так нет, мнется, поглядывает искоса и никак не может решиться. Наверно, ничего и не сказал бы, если б она сама, когда начали рассматривать пропуска, нарочно не подошла к нему поближе. Ничего, в другой раз она его проучит. А может, сейчас подразнить? Сказать, что уже поздно, что ей чего-то не хочется гулять, пусть поуговаривает.

Довольная своей выдумкой, Лера с удовольствием надкусила яблоко, ускорила шаги и выбежала из ворот.

Вот тебе и на! А где же Славка? Улица была пустынной, никого. Только мимо прогрохотал грузовик с углем. Неужели ушел, не дождался? Не может этого быть! Лера ещё огляделась, даже наверх посмотрела, будто Славка мог оказаться на крыше.

Над её головой в окне первого этажа метнулась тень, послышался стук чего-то опрокинутого. В окно высунулась растрепанная седая женщина, заголосила на всю улицу:

- Помогите, спасите! Проглотил, проглотил, помирает…

Женщина кричала так страшно, что у Леры захолонуло сердце. Откуда-то появились усатый управхоз и дворник, от проспекта, придерживая на боку кобуру пистолета, бежал милиционер. А женщина в окне вопила истошным голосом:

- Спасите, милые! Задыхается, помирает…

Управхоз и милиционер бросились в парадную, взбежали по ступенькам, и Лера за ними. Дверь квартиры была раскрыта, в комнате поперек кровати лежал ребенок; его тело в короткой рубашонке выгибалось и подпрыгивало, словно в него была вставлена пружина, пальцы на ручонках растопырены, лицо посинело.

- Что он проглотил? - быстро спросил милиционер.

- Игрушечку! Шарик такой пластмассовый, беленький…

- Черт с ним, что он беленький! - гаркнул управхоз. - «Скорую» надо. Телефон есть?

- Есть вон в той комнате!..

- Так чего ж сразу не вызвали? Эх, вы…

Бабка бестолково металась у кровати, причитала, захлебываясь слезами.

Лера не могла отвести взгляд от ребенка; он бился уже слабее, пальчики на руках вздрагивали, глаза закатывались…