Эмиль Офин - Формула ЧЧ. Повести

И правда, вон к тому колышку в Щучьем заливе всегда были привязаны две лодки, а сегодня - ни одной. Конечно, Володя оставит его сейчас на этом скучном берегу, а сам поплывет на остров. И все из-за этой…

- Тут всего-то метров двадцать. - Володя прикинул на глаз расстояние до островка. - Доплывешь?

- Я ведь только по-собачьему немножко умею. - Голос Клима дрогнул.

- Ничего, раздевайся.

Клим немножко поколебался, но раз Володя сказал, надо плыть. Только вот груша бы не утонула…

Он скинул майку, завернул в неё грушу и спрятал узелок в кусты.

- Давай сюда свои трусы и ножик, - приказал Володя.

Он запихал свои и Климовы трусы в соломенную шляпу.

Мальчики вошли в воду. Володя - в одних плавках, высокий, спокойный, с раздутой шляпой на голове; Клим - совсем голый, маленький, с сильно бьющимся сердцем.

- Я одной ногой не буду двигать, держись за неё, а ногами работай как хочешь. Пошли.

Вода без плеска сомкнулась вокруг Клима. Лист водяной лилии, широкий и блестящий, отодвинулся назад, стебли скользнули вдоль тела.

Клим держался обеими руками за Володину ногу, и чем дальше уплывали от берега, тем ровнее стучало! сердце. А когда островок придвинулся настолько, что деревья заслонили небо, Клим решительно разжал пальцы и, изо всех сил колотя по воде руками и ногами, сам доплыл до камышей, где уже стоял Володя и протягивал ему руку.

- Молодец! Так плавать - это уже кое-что! Ты будешь капитаном! Надевай вот сухие трусы, быстрей! И бегай, пока не согреешься.

- А какие бывают капитаны, Вова?

- Смелые, честные, верные дружбе. Пошли…

В лагере почти все ребята знают, кем они будут после окончания школы. Вот Валька Спицын - этот станет музыкантом. Ему просто. Он уже занимается в музыкальной школе, - на горне выучился играть за каких-то два дня, сочиняет прямо из головы всякие мотивы, а ноты пишет быстрее, чем Клим диктовку. Боря Атаманов - тот чинит все велосипеды в отряде, точит ножи для кухни, а один раз даже сам исправил лодочный мотор; ясно, Боря будет слесарем. Или взять Катю Малинину. Она - санитарная звеньевая, всегда носит через плечо сумку с бинтами, ватой, йодом; кроме того, Катя - ответственная в дружине за сбор лекарственных трав. Она хочет обязательно сделаться доктором. Ей тоже просто. А каково Климу? Володя сказал: «Ты будешь капитаном». Но каким капитаном? Они есть и на кораблях, и в армии, и даже в футбольной команде. А что, они работают? Ведь быть смелым, честным и верным дружбе - это ещё не специальность, как, например, музыкант, слесарь или доктор…

Клим совсем запутался в этих мыслях и не заметил, как Володя провел его сквозь заросли на противоположную сторону острова, где у берега в лодке сидела Катя. На коленях у неё лежала раскрытая книга.

- Что вы так долго, мальчики?

- Пришлось добираться вплавь. Лодок-то нет на месте.

- Одна - вот она. А другой, когда я пришла к берегу, уже не было. Идите сюда, мальчики.

- Я уже согрелся, Вова, - хмуро сказал Клим. - Пошли за тростником.

Вова вынул из-за ленточки шляпы листок бумаги и расправил его.

- Отправляйся один, капитан. Мы с Катей посидим тут. А ну, давай сюда твою грушу.

- Я оставил её на том берегу, Вова…

- Эх, ты. Ну, не беда. Беги. Только смотри, аккуратней, не порежься.

Клим уныло побрел в заросли. Одно дело - резать тростник, если Володя рядом, а тут возись один! Скучно и не знаешь, какой тростник годится для свистков… Ох, уж эта Катька! Ну и хорошо, что груша осталась на том берегу.

Островок был небольшой, с низкими берегами, густо заросшими ивняком. Клим вошел по колени в воду и начал срезать тростник. В прозрачной воде плавали рыбки - они были похожи на собравшиеся в стайки запятые. Клим попробовал поймать хоть одну, но не тут-то было. Едва он протягивал руку, как стайка разлеталась в стороны.

Вдруг в ивняке что-то зашевелилось, словно там пробирался зверь. Клим вздрогнул, прислушался. В воздухе - ни ветерка, даже листья не шелохнутся; все застыло в неподвижном зное, только высоко над озером парит коршун. Откуда же этот шорох?

Клим ещё раз опасливо посмотрел на заросли, стараясь не шуметь, собрал нарезанный тростник и поспешил обратно.

Володя и Катя сидели рядышком на поваленной березе, спиной к тропинке. Володя держал в руке тетрадочный листок в клетку и громко читал: