Лариса Письменная - Тысяча окон и один журавль

Отец писал мне, что на Весёлом уже идёт строительство будь здоров! Даже заселили два первых дома.

С бабушкой мы жили дружно и хорошо, а всё-таки я рвался домой. Ни одного лишнего денёчка не хотел оставаться, хоть Богуслав мне и понравился. Понравилась река Рось и здоровенные камни на берегу. Я разыскал тот камень, с которого, наверно, прыгал мой отец, и сам здорово прыгал с него в воду. И плавать я научился как следует. Потому что все хлопцы моего класса плавают хорошо, да и девчата от них не отстают. Что ж мне — краснеть перед ними?

Жалко было оставлять бабушку одну. Я стал уговаривать её ехать вместе и остаться жить у нас:

— Мы же скоро получим квартиру на Весёлом! Там всё будет, вот увидите: и центральное отопление, и газ, и горячая вода…

— Нет, Славик, — качала бабушка головой и вздыхала, — никуда я из Богуслава не уеду, не привычна я к большому городу.

— Ну и что! Привыкнете!

— Нет, внучек. Лучше вы с отцом почаще навещайте меня. Отвезти тебя — отвезу, но вернусь домой. В Богуславе родилась, здесь и помру.

А в школе я всем рассказал про героя Рустема. И его солдатскую флягу подарил школьному музею. Ещё зимой, когда праздновали день Советской Армии.

За эту зиму я подружился с богуславскими ребятами из моего класса, потому что они не маменькины сынки и вообще — подходящие хлопцы. Они сразу зауважали меня за то, что я умею работать на экскаваторе. Я пригласил их к нам в гости, и они обещали приехать. А девчонок не стал приглашать… Правда, в Богуславе девчонки не какие-нибудь кривляки, они тоже здорово плавают и ныряют, а всё же в технике ничего не смыслят. И чего бы я стал их приглашать, если ни одна не хочет стать механиком-экскаваторщиком? Десять хлопцев дали слово после школы выучиться на экскаваторщиков, а девчонки и не подумали. А одна из них, Софийка, — стыдно сказать! — хочет стать балериной. Надо же! Вообще-то она вроде и ничего, тоже отличница, а какую глупость себе в голову вбила.

— Экскаваторщиков никто не знает, — болтает эта самая Софийка, — а знаменитую балерину знают все! Скажешь, нет?

— А ты почём знаешь, что из тебя выйдет знаменитая балерина? — рассердился я.

А задаваться она стала потому, что выступает в школьной самодеятельности и ей всегда больше всех хлопают.

— Да и где ты будешь танцевать — в поле или в лесу?

— Как это где? В театре, там, где все балерины танцуют.

— А как же тот театр без экскаватора построить? Как? Может, скажешь?

Софийка замялась, не знала, что ответить. А мы, то есть я и те десятеро хлопцев, что решили стать экскаваторщиками, только презрительно фыркнули.

После того разговора Софийка, кажется, стала меня уважать, но мне на это начхать. Подумаешь, какая-то девчонка! Я и раньше не очень-то смотрел на неё, а когда узнал, что она хочет стать балериной, так и вовсе перестал замечать.

Пришло время ехать домой.

В кладовке у бабушки я нашёл капкан для крыс. Бабушке он теперь не нужен — она завела себе кота Мартына. Ну и котище! Лев! Он с маху переловил всех крыс, а капкан я выпросил для себя. У нас, правда, нет крыс, но для чего-нибудь он может пригодиться.

И мы с бабушкой поехали ко мне домой.

На вокзале нас встретил отец — был уже вечер и он освободился. Отец подошёл к нашему вагону, схватил меня на руки и подбросил. И хоть было полно народу, я не застеснялся, потому что мы здорово обрадовались друг другу. Столько времени не виделись!

— Как хорошо, что я догадалась отбить телеграмму! — сказала бабушка.

Ведь она напаковала две тяжеленных кошёлки со всякой вкуснятиной и боялась, что мы вдвоём не дотащим. Но я хорошо знал, что мой отец и без телеграммы встретил бы нас. Не мог он не встретить!

— Ярослав! Мой старый мудрый цыган! Насилу я тебя дождался!

Тогда я засмеялся — точнёхонько как мой отец, и он увидел, что зубы мои стали такие же ровные, как у него, потому что наконец-то передний зуб дорос. Отец это сразу заметил.

— Эге, да ты уже не старый! Ты просто — мудрый. Мой мудрый цыган!

Бабушка тут же вынула из сумки и вручила отцу мою похвальную грамоту. И отец опять хотел подбросить меня, но передумал и только крепко хлопнул по плечу:

— Молодчина, мой сын! Сдержал слово.

Отец взял такси, и мы поехали домой. Мне, ясное дело, хотелось бы сразу поехать на Весёлый, но было уже поздно, и я решил, что на Весёлый мы с отцом поедем завтра. Ничего не поделаешь, придётся потерпеть до утра.

А дома у нас новость: переехала на новую квартиру ведьма-одиночка… то есть Лампадия Андреевна. В её комнату никто не въехал, потому что в наш дом вообще никого больше не будут вселять, наоборот — выселять, и сам дом скоро снесут, он очень старый. Все соседи решили сделать из комнаты Лампадии Андреевны общую кладовую, да куда там! Не успели оглянуться, как Раиса Демидовна захватила комнатку, втащила в неё свой старый диван, поломанные стулья и ещё какое-то барахло. Так что на всех нас остался только маленький уголок.