Лариса Письменная - Тысяча окон и один журавль

— Не поеду! — артачился я. — Да ещё на целую зиму! Раньше ведь не ездил…

— Раньше ты ходил в детсад, а теперь уже школьник!

— И в прошлом году я был школьник!

— В прошлом году за тобой смотрела тётя Марина, а теперь она болеет.

Что поделаешь, если отец решил — не отступится, у него твёрдый характер.

Все говорят, что моя бабушка похожа на отца, а мне кажется — ничуть. У бабушки волосы совсем седые и лицо в морщинах, а у отца разве такое! И руки у неё сухие, морщинистые, а у отца — ого! У него руки прямо-таки железные. Уж если кто и похож на отца, так это я. И походка у нас одинаковая, и характер. Ясное дело — я больше похож на него!

— Поедем, мой родненький, поедем, мой золотой, — уговаривает меня бабушка.

Ну вот, сами видите! Была б она похожа на отца, хлопнула бы меня по плечу и сказала:

«Ярослав, ты поедешь со мной, и точка!»

Ещё и брови нахмурила бы. А она гладит меня по голове, будто я маленький, и всё приговаривает:

— Не упрямься, Славик, дитя моё. В Богуславе хорошая школа, и я буду за тобой присматривать. Мне ведь одной тоскливо жить, а вместе нам будет веселее.

— Ага, веселее… А если я не хочу!

Тут и Анна Павловна стала меня уговаривать, и дедушка и бабушка Панчишины, даже тётя Марина. Одна только Раиса Демидовна кричала на всю квартиру:

— Так я и думала! Так я и знала! Вы только подумайте, что затеял этот рыжий, хочет избавиться от ребёнка. Мешает ему сирота, как кость в горле!

Ну тут уж я взорвался и со злостью крикнул Раисе Демидовне:

— Никому я не мешаю, это вы всем мешаете! И к бабушке я обязательно поеду, потому что сам хочу. Вот вам! И никакой я не сирота, сами вы — сирота!

Раиса Демидовна завопила ещё громче, но её уже никто не слушал.

Мы стали собираться. Наша Маруся принесла мне подарок — новенький скрипучий портфель. А отец рассказал мне про Богуслав. Там протекает быстрая река Рось, а на берегу её — такие огромные камни, каких я никогда не видел. Когда отец был такой, как я, он любил прыгать с них в воду. Я, наверное, ещё успею покупаться в этом году, если сентябрь будет тёплый, плавать я умею. И ещё, в Богуславе так много яблок и груш — как нигде! Там такие груши, что бабушка варит из них повидло без сахара.

— А когда закончишь второй класс на «отлично» — вернёшься домой, и мы вместе с тобой будем кончать рыть котлованы на Весёлом, — добавил отец.

— А… если не закончу на «отлично»?

— Закончишь, Ярослав. Закончишь на «отлично», потому что это дело твоей рабочей чести. Понял, мой старый мудрый цыган?

Понять-то я понял, но… Ох и нелёгкое задание дал мне отец…

А ему разве легче будет? Кто не знает, как тяжело экскаваторщику работать зимой! Грунт смёрзнется в камень, придётся разбивать его клин-бабой… А очистка, а смазка!.. Трудно это зимой. Теперь вся надежда на нашу Марусю, я знаю — она не подведёт. Она ж не Семён, не боится работать.

— Так как же, Ярослав, даёшь слово? — Отец протянул мне руку.

— Даю!

Я крепко хлопнул по его твёрдой ладони. Отец сжал мне руку так, что я чуть не вскрикнул, но сдержался: я ведь не девчонка! И когда подрасту, стану таким же классным экскаваторщиком, как мой отец.

Вечером я в последний раз в этом году поехал на Весёлый и потихоньку шепнул Последнему Могикану:

— Не вешай нос, старик! Поднажми! Ты же не хочешь, чтобы тебя списали на лом!

Я похлопал Могикана по старой гусенице и вздохнул. Выдержит ли он до весны? Ясное дело, отцу легче было бы работать на новом экскаваторе, а всё же я жалел Последнего Могикана, как старого друга. Мне показалось, что и Могикану жалко расставаться со мной, такой у него был вид.

А солдатскую алюминиевую фляжку я забрал с собой. В Богуславе покажу в школе и расскажу про героя Рустема.

Ну вот, слава тебе господи, как говорит моя бабушка, я закончил второй класс на «отлично» — с похвальной грамотой! Бабушка очень этим гордится и всем рассказывает, какой у неё умный внук. Говорит, что я пошёл в своего отца, тот тоже всегда хорошо учился.

Я и сам, по правде сказать, горжусь похвальной грамотой, но виду не подаю. Потому что сам-то я знаю — если бы не слово, данное отцу, не видать бы мне этой грамоты как своих ушей. Думаете, легко было? Ну, ясное дело, легче, чем отцу и Марусе — ведь Последнего Могикана так и не заменили на новый экскаватор, только подремонтировали. Я знаю, что им было ещё труднее, чем мне.