Федор Каманин - Золотой рубин. Хрустальная ваза

- Бывает и у меня с ним возня.

Друзья перекидываются словами еще о том о сем, а потом Степан Иванович, вспомнив, и говорит:

- А ты слыхал? Наш-то приехал.

- Кто? Г енерал? - переспрашивает Данила Петрович.

- А то кто ж. И, сказывали, еще немца привез, какого-то стекловара заграничного.

- Стекловара? - удивляется Данила Петрович. - Зачем же ему стекловар? Стекловаров у нас как будто и хватает.

- Мало бы что хватает. То мы, свои, а то заграничные. Он к заграничному падок.

- А тебе кто сказывал-то?

- Мне сказал смотритель. А вот от кого он сам слыхал, не знаю. Сегодня поздним вечером и приехал.

- Да, да… Ишь ты! Стекловара… Зачем же ему стекловар? Нешто нас кого переведет на другую работу? Или учить нас немец будет новому чему?

- Поживем - увидим, - говорит Степан Иванович. - Ежели он на чье-то место метит его поставить, то тебя это не коснется, ты у нас первый. Да и меня вряд ли он из стекловаров разжалует. А вот если насчет учения, то вполне возможно. На ванной печи у нас такие стекловары есть, что и мы могли бы их уму-разуму поучить. Стекловары там липовые. Простое стекло да и то иногда такое сварят, что на пивные бутылки только годно. В общем, ты за себя не беспокойся, тебя это никак не коснется, - сказал на прощание другу Степан Иванович.

Данила Петрович и сам так думал. Но все же новость его сильно заинтересовала. И он никак не мог понять: зачем генерал привез заграничного стекловара?

А то, что приезд немца-стекловара коснется именно его и его сынишки Сеньки, об этом у Данилы Петровича и в мыслях не постояло.

Данила Петрович направился в конторку к смотрителю взять наряд, в котором будет указано, что в каком горшке ему варить в эту смену.

А потом ему надо будет заглянуть и в составную - посмотреть, как там сегодня с шихтой. Ведь если составители напортачат с шихтой, дадут некачественную, то как бы ты ни был опытен, а не только хрусталя - стекла простого хорошего колера не сваришь. За ними, засыпщиками да составителями, глаз да глаз нужен. Некачественную шихту каждый стекловар имеет право не принять к варке.

А но улицам Дятькова в это время ходил рассыльный, стучал палкой в окна тем, кому надо идти на работу к Горшковой печи N 2, стучал и кричал:

- Хрусталь готов, горшки рушать! Рушать - это значит начинать.

И на его зов выходили из своих домишек мастера-выдувальщики, их подручные, сыновья и дочери, братья и сестры, шли на двенадцатичасовой каторжный труд. Некоторых ребятишек, которые послабей, матери везли к фабрике на саночках. Где же им было самим дойти, особенно тем, жилье которых верстах в четырех, а то и в пяти от фабрики.

У генерала Мальцева дети рабочих обязаны были работать на фабрике с восьми лет. Вот таких-то и везли сейчас на саночках матери.

А рассыльный все стучал своей палкой по наличникам окон, все кричал одно и то ж:

- Хрусталь готов, горшки рушать!

Голос его раздавался то на Буяновке, то на Жировке, а потом перешел и на Белую речку.

Широко раскинулось село Дятьково, верст на пять вокруг. Ведь у каждого рабочего была большая усадьба, не говоря уж об усадьбах служащих. Мальцев не скупился на это. Рабочие имели не только коровенок и лошадок, и усадьбы у них не только для картофеля с капустой и другого овоща - на усадьбах и овсеца для лошади посеять было где. у многих и садочки были: генерал прививки давал по дешевой цене, лишь бы охота у человека к тому была. Мальцев полагал, что если его рабочий будет наполовину мужик, то с ним ему куда спокойней. Такой рабочий, привязанный к своему хозяйству, смирней и сговорчивей. Тут уж Мальцев настоящим генералом был, да еще каким! Если из него в военном деле командира не получилось, то в командирстве над своими крепостными ему не отказать было в умении и хитрости.

На редкость удачен вышел сегодняшний рабочий день у Данилы Петровича и Сеньки. Так получается иной раз. Как пойдет с самого начала все нормально, так и идет. Данила Петрович довольно усмехается. Сенька то и дело шныряет к дружкам на ванную: делать-то ему возле горшковой сегодня почти нечего, вот он и пользуется этим.

Варка стекла у Данилы Петровича и Сеньки уже почти заканчивалась, время было около полудня, когда к ним подошел спешным шагом смотритель смены Иван Иванович Симудров и таинственным шепотом приказал:

- Данил Петрович, к его превосходительству во дворец! Живо и немедля, сей минут!

- Зачем? - изумился Данила Петрович.