Роман Сеф: Федюня Лёвкин в Санкт-Петербурге

Федюня и не заметил, как в комнату вошла Ева. Через несколько минут они все, взявшись за руки, прыгали по комнате и пели:

— Всё, — сказал профессор, — теперь я буду заниматься, а вы идите в другую комнату.

Федюне было хорошо и весело. «Добрые они», — подумал он.

Они с Евой сели чинно на мягкие стулья. Ева сказала:

— Давай играть в индейцев.

— В кого? — спросил Федюня.

— В индейцев, — сказала Ева.

— А как это?

— А так. Я на тебя нападу и сниму с тебя скальп.

— Чего? — спросил Федюня.

— Ну, кожу с головы сдеру, — сказала Ева, — и тогда придут твои белолицые братья с длинными ружьями.

— Я тебе ка-ак дам сейчас, — сказал Федюня.

— Ну это же игра, — сердито сказала Ева. Она велела Федюне забраться с ногами на стул. — Стул — это фургон.

Затем она на минутку куда-то вышла, а потом вылетела с диким криком из-за угла и набросилась на Федюню. В волосах у неё торчало гусиное перо. Федюня растерялся. Ева наскакивала на него, а он сидел на стуле, подобрав ноги, и не знал, что делать.

Ева закричала:

— Защищайся!

Федюня развернулся и ударил неловко. Согнутой рукой. Ева вскрикнула и отлетела в угол. Там она всхлипнула.

— Я с ним играю, — сказала она, — а он дерётся.

Федюня подбежал к ней. Ева сидела в углу. Гусиное перо съехало набок. Чёрные волосы растрепались.

И тут неожиданно Федюня погладил её по голове. Он сам не знал, как это получилось, просто ему стало очень её жалко.

— Разбойники, — раздался голос из соседней комнаты, — разбойники, не шумите!

Федюня выглянул и увидел, как профессор, склонившись над столом, что-то пишет.

Сказка продолжалась.

— Так, — говорил папаша Николай Николаевич. — Значит, в гостях тебе понравилось? А что именно понравилось? Ясно. Понравилась внучка… А что ещё? Книги? У профессора много книг! Вот и отлично. А к профессору никто не приходил? Не было? Чудесно. Ходи в гости почаще. Дела наши идут превосходно.

На неделе Федюня съездил к Сергею Филипповичу. Дядька тоже был очень доволен Федюней.

— Вот я тебя и пристроил в жизни, — сказал он, — ты должен теперь меня всегда благодарить.

— Я теперь книжки читаю. Много. Мне Ева даёт. Я у них теперь бываю в гостях.

— Кто книжки даёт? — спросил дядя.

— Ева.

— Это внучка профессорская, что ли?

— Она.

— Книжки читай, — приказал дядька, — с девочкой дружи! Люди они хорошие. Образованные. Ты побольше у них книг смотри. Какие это книги. Про что написаны. Ты ведь теперь сам неплохо читаешь. Почаще ходи в гости.

— А когда я к царю-то попаду? — спросил Федюня.

— Скоро, — ответил дядька.

…И стал Федюня почти каждый день ходить в гости. Каждый раз, когда он возвращался домой, папаша его расспрашивал обо всём: не был ли кто у профессора, что профессор говорил.

А Федюне в гостях было всё лучше и лучше. Больше всего он любил с профессором и Евой рассматривать картинки в книгах. Профессор про каждую картинку объяснял отдельно:

— Вот гриб бледная поганка.

— Знаю! — кричал Федюня. — У нас такие за баней растут.

— Вполне возможно, — говорил профессор.

Как-то раз все вместе пошли в зоосад.

Федюня видел там зверей. Удивил его верблюд: он был мохнатый, с мохнатыми горбами.

Профессор шёл сбоку и говорил смешные слова.

— Почему у этого верблюда один горб, а вон у того два? — спрашивал он. — А потому, что этот верблюд свой горб съел. Он долго брёл по пустыне и жевал колючки. В горбе у верблюда жир. Вот ему надоело жевать колючки, и он стал есть свой собственный горб. Теперь у него остался всего один.

Федюня было поверил, а потом понял, что профессор шутит, и рассмеялся. И Ева тоже. Но профессор рассердился и сказал, что верблюды и вправду носят в горбах запас жира. Федюня совсем развеселился.

— А дайте я вам стих скажу, — выпалил он.

— Читай.

Федюня набрал воздуха:

— Плохие стихи, — сказал профессор. — Но ты не обижайся. Я стану читать тебе хорошие. Хочешь?

— Хочу, — сказал Федюня, — очень хочу.

— В четверг приходи, утром, — сказал профессор. — А дома напомни, я дам тебе книгу. Посмотри её сам.

— Спасибо, — сказал Федюня.

Домой он вернулся довольный, с книгой за пазухой. На ней было написано: «М. Ю. Лермонтов. Стихи». Наскоро поев, Федюня открыл книгу и вдруг из неё выпорхнул листок. Кружась, опустился на пол.