Эсфирь Цюрупа - Теплый берег

— Но насчет точных наук тебе придется мобилизоваться самому. В нашу космическую эру — это главные науки. Однако я тебе скажу так: даже весьма современный, технически образованный человек окажется косым на один глаз, тугим на одно ухо, и вообще однобоким, если он не будет любить поэзию, прекрасные книги, музыку…

«Закрутил любимую пластинку, — невежливо думает Лесь. — Я и так люблю музыку, от которой весело или грустно, и книги люблю, такие, от которых не оторвешься. Но терпеть не могу, когда про них объясняют…»

— Не буду тебя отвлекать, мальчик. Я считаю, что мы основательно все обдумали вместе и договорились насчет будущих отметок, а?

«Уффф… Кажется, все. Кажется, можно читать».

И заклубились туманности мироздания…

— Ой! Без пяти десять!

— Куда ты сегодня так торопишься? — поинтересовался Лев-Лев.

Лесь выскочил из киоска:

— Мы разыскиваем старых партизан! Сидорова и Бутенко!

Лев-Лев поднял очки на лоб:

— А что? Разве они потерялись?

— Наоборот — нашлись! Они в совхозе выступали! — На миг Лесь задержался: всегда, всегда он забывает, что тихий, мирный Лев-Лев тоже воевал. Лесь с надеждой поднял на него взгляд. — А вы никогда не встречали Деда? Он снайпер был, герой! Нам необходимо… он…

У Льва-Льва брови насмешливо полезли вверх и зацепились друг за дружку.

— Герой — не больше и не меньше? А если ты взял метелку и стал подметать со своей земли всякую нечисть — это тоже герой? Люди делали свою военную работу. Так надо через тридцать лет бить в барабаны?

— «Метелку»! — сердито передразнил Лесь. И не стал больше разговаривать, поскакал по набережной.

Издали увидал — справочное бюро открыто. Заплатил за справку. И вот у него в руке адрес: улица Папанина, дом 11, кв. 2, Бутенко А. Н.

Для человека, обегавшего все крутые улочки и каменные закоулки прибрежного многоярусного города, долго ли напрямик, через чужие сады, крыши, водосточные трубы, лестницы — вверх, вверх, до указанного в справке дома?

На окнах ставни. На двери замок. Может, ушел ненадолго, например на базар, тов. Бутенко А. Н.? Может, на работе? Надо прийти вечером.

Ладно, сейчас Лесь сбегает в магазин. Потом начистит картошки, мама Аля велела. Картошку чистить он ненавидит. Если бы, например, Дон Кихот назначил его губернатором острова, он издал бы приказ: всем людям варить картошку в мундире. В суп в мундире нельзя. Тогда можно прожить и без супа и быть вполне счастливым человеком.

Но Ипполиту Васильевичу нужен суп. Из-за него и они едят супчик, супище, да еще с манными клецками. С клецечками. «Пойди, Лесик, в магазинчик». Чертов магазинчик! Дон Кихот наверняка не ел клецек…

Не злись, Лесь. Подумай, Лесь. У мамы Али талант. Ей поздно поступать учиться, у нее двое детей. Я — не дети, я человек, могу работать. Начнется школа, работы тебе не видеть как своих ушей. Так что помалкивай. Помалкиваю. Помочь ей может только Полудин. Подготовит с нею роль, повезет в театр, скажет: «Посмотрите ее и послушайте, она моя ученица!» Они посмотрят, послушают и ответят: «Вы нашли алмаз. Мы принимаем вас в театр, уважаемая Алевтина Николаевна».

Ладно уж, пусть мы будем пока глотать эти клецки. А потом он уедет. И все в доме опять станет хорошо. «Пока-стол» снимут с полатей и вставят в него ноги. Димка вернется загорелый, ручки у него не будут такими тоненькими. Он с ним пойдет в Летний театр, им дадут билеты в первый ряд, хотя вообще детей до 16 лет вечером не пускают. Но там скажут: «Это сыновья Алевтины Мымриковой, она сегодня играет главную роль».

А он уедет. Пусть катится на палочке верхом. Пусть даже на голубой «Волге», только побыстрей и подальше. Я не хочу его видеть рядом с мамой Алей.

Думы, думы, думы… Человек идет по делам, отпирает квартиру, берет сумку, спешит в магазин, покупает манку, потом быстро-быстро чистит картошку и еще быстрей выбрасывает шелуху в мусоропровод, чтоб не попалась маме Але на глаза, потому что шелуха толстая, вполпальца.

Думы, думы… Они всегда при человеке, никуда от них не убежишь, как от собственной тени, даже если вприпрыжку летишь по улице туда, где живет твой неразлучный приятель-неприятель Вяч, чтоб с ним вместе сходить к его Сидорову.

Из проходного двора навстречу вылетает Колотыркин и машет пачкой полученных в справочном бюро справок. Сидоровы! Это все Сидоровы! Пять — И. И., три — А. В., остальные — разные.

— Что ж мне мотаться по всему Теплому берегу? — пыхтит Вяч. — Тебе хорошо, у твоего Бутенко никаких однофамильцев.