Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 1. Злоключения начинаются [сборник litres]

– Вам назначено? – спросил Сэр.

– Нет, – ответила Вайолет, – но мне очень важно поговорить с вами.

– Я буду решать, что очень важно, а что нет! – гаркнул Сэр. – Видишь эту табличку? На ней написано «Босс», а босс – это я! Очень важно, когда я говорю, что это очень важно, понятно?

– Да, Сэр, – сказала Вайолет, – но, думаю, вы со мной согласитесь, когда я объясню, что происходит.

– Я знаю, что происходит, – сказал Сэр. – Я босс! Конечно я знаю. Разве вы не получили мой меморандум относительно аварии?

Вайолет глубоко вздохнула и посмотрела Сэру в глаза или, по крайней мере, в ту часть облака, где, по ее мнению, глаза могли бы находиться.

– Авария, – наконец сказала она, – произошла потому, что Клауса загипнотизировали.

– Хобби твоего брата меня не интересуют, – сказал Сэр, – и аварий не оправдывают.

– Сэр, вы не понимаете, – возразила Вайолет. – Клауса загипнотизировала доктор Оруэлл, которая в сговоре с Графом Олафом.

– Да неужели? – воскликнул Чарльз. – Бедные дети! Сэр, вы должны положить этому конец!

– Мы и кладем этому конец , – сказал Сэр. – Вы, дети, больше не учините никаких аварий и будете добросовестно работать на лесопилке. В противном случае убирайтесь вон!

– Сэр! – воскликнул Чарльз. – Вы же не выбросите детей на улицу!

– Конечно нет, – сказал Сэр. – Как я объяснил в моем меморандуме, я встретил очень любезную молодую даму, которая работает регистратором. Когда я упомянул, что на моем попечении находятся трое детей, она сказала, что если вы станете доставлять слишком много хлопот, то она заберет вас, поскольку всегда хотела иметь собственных детей.

– Палш! – воскликнула Солнышко.

– Это Граф Олаф! – воскликнула Вайолет.

– По-вашему, я что, похож на идиота? – спросил Сэр, указывая на свое облако. – От мистера По я получил подробное описание Графа Олафа, и эта регистраторша на него совсем не похожа. Очень любезная дама.

– Вы не поискали татуировку? – спросил Чарльз. – У Графа Олафа на щиколотке есть татуировка.

– Татуировку я, конечно, не искал, – раздраженно ответил Сэр. – Невежливо смотреть женщинам на ноги.

– Но она не женщина! – взорвалась Вайолет. – То есть он не женщина. Он Граф Олаф!

– Я видел табличку с ее именем, – сказал Сэр. – На ней не написано «Граф Олаф». На ней написано «Ширли».

– Фити! – заявила Солнышко, что, как вам уже известно, означает: «Табличка абсолютно ничего не доказывает». Но у Вайолет не было времени на перевод, так как Сэр заколотил кулаками по столу.

– Гипноз! Граф Олаф! Фити! Хватит с меня ваших оправданий! – вопил он. – Ваше дело – добросовестно работать на лесопилке, а не устраивать аварии! У меня и без неуклюжих детей дел по горло!

Вайолет быстро собралась с мыслями.

– Нельзя ли позвонить мистеру По? – спросила она. – Про Графа Олафа он знает все и, возможно, сумеет помочь. – Вайолет не добавила, что обычно на помощь мистера По не следовало слишком рассчитывать…

– К грузу забот о вас ты хочешь добавить стоимость переговоров по междугородному телефону? – спросил Сэр. – Ну уж нет. Позволь мне все изложить тебе как можно проще: если вы еще раз что-нибудь натворите, я отдам вас Ширли.

– Но, Сэр, – сказал Чарльз, – это же дети. Вам не следует разговаривать с ними подобным образом. Как вы помните, я не был сторонником идеи, чтобы Бодлеры работали на лесопилке. К ним надо относиться как к членам семьи.

– К ним и относятся как к членам семьи, – сказал Сэр. – Многие мои кузены живут в общежитии. Я не намерен спорить с тобой, Чарльз. Ты мой компаньон! Твоя работа – это гладить мои рубашки и готовить мне омлеты, а не командовать здесь!

– Вы, конечно, правы, – мягко сказал Чарльз. – Извините.

– А теперь убирайтесь, все убирайтесь! – рявкнул Сэр. – У меня уйма работы.

Солнышко раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но она знала, что это бесполезно. Вайолет собралась с мыслями, чтобы на что-то указать, но она знала, что это бессмысленно. Чарльз поднял было руку, чтобы что-то заметить, но он знал, что это тщетно, – здесь это слово означает «бесполезно и бессмысленно». Итак, Чарльз и две бодлеровские сироты молча покинули темный кабинет и на мгновение остановились в коридоре.

– Не тревожьтесь, – прошептал Чарльз. – Я вам помогу.

– Как? – прошептала Вайолет. – Позвоните мистеру По и скажете ему, что Граф Олаф здесь?

– Уло? – спросила Солнышко, что означало: «Прикажете арестовать доктора Оруэлл?»

– Спрячете нас от Ширли? – спросила Вайолет.