Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 2. Небывалые неприятности [сборник litres]

– Возможно, именно по этой причине, – задумчиво проговорил Клаус. – Здесь их мог найти любой. Если бы Айседора просто написала, где они находятся, записку мог увидеть Граф Олаф и он перевез бы их в другое место или вытворил еще что-нибудь похуже. Я не большой специалист в поэзии, но голову даю на отсечение – Айседора именно тут пишет, где они с братом находятся. Смысл запрятан в самих стихах.

– Разгадать смысл будет довольно трудно, – заметила Вайолет, еще раз перечитывая двустишие. – Тут так много непонятного. Почему она пишет «клюв»? У нее ведь нос и рот, а не клюв.

– Карр! – сказала Солнышко, что означало «Возможно, она имеет в виду клюв вороны».

– Похоже, ты права, – согласилась Вайолет, – но тогда почему она пишет «Тоскливый безмолвствует клюв»? Птицы не умеют говорить.

– Некоторые умеют, – возразил Клаус. – Я читал орнитологическую энциклопедию. Там сказано, что попугай и скворец способны подражать человеческой речи.

– Но здесь нет ни попугаев, ни скворцов, – в свою очередь возразила Вайолет. – Тут только вороны, а они не говорят.

– Кстати, почему в стихах написано «и ждем, чтоб рассвет наступил»? – заметил Клаус.

– Н-ну, ведь оба стиха появились утром. Может, Айседора имеет в виду, что посылать нам стихи ей удается только утром? – предположила Вайолет.

– Не вижу ни в чем никакого смысла, – подытожил Клаус. – Остается надеяться, что Гектор в состоянии будет разобраться, что тут не так.

– Лейпа, – согласилась Солнышко, и дети отправились будить мастера, который все еще спал на веранде, положив голову на стол. Вайолет тронула его за плечо, он зевнул и сел прямо, и дети заметили у него на лице полосы, отпечатавшиеся от деревянного стола.

– Доброе утро, Бодлеры. – Он сонно улыбнулся детям и потянулся. – По крайней мере, я надеюсь, что оно доброе. Нашли какие-нибудь следы Квегмайров?

– Утро, скорее, странное, – ответила Вайолет. – Да, мы нашли следы Квегмайров, именно так. Поглядите.

Она протянула Гектору второе стихотворение, тот прочел его и нахмурил брови.

– «Все страньше и страньше», – процитировал он одну из любимых Бодлерами книг [13] Имеется в виду «Алиса в Стране чудес» Льюиса Кэрролла. . – Это уже превращается в настоящую головоломку.

– Нет, головоломками занимаются для развлечения, – сказал Клаус. – А Дункан с Айседорой подвергаются серьезной опасности. Если мы не угадаем смысла стихов, Граф Олаф…

– Лучше не говори, что он сделает. – Вайолет поежилась. – Мы должны разгадать загадку во что бы то ни стало, и все тут.

Гектор поднялся во весь рост и всмотрелся в пустынную равнину, простирающуюся до самого горизонта.

– Солнце уже высоко, – сказал он, – пора идти. У нас совсем не осталось времени на завтрак.

– Куда идти? – спросила Вайолет.

– Как куда? Вы забыли, сколько у нас впереди всякой работы? – Гектор достал из кармана комбинезона лист бумаги со списком дел. – Начнем, естественно, с центра, пока там нет ворон. Нам предстоит подстричь живые изгороди у миссис Морроу, вымыть окна у мистера Леско и отполировать все дверные ручки в особняке Верхогенов. Кроме того, мы должны вымести перья с улицы и вынести из всех домов мусор и макулатуру.

– Но поиски Квегмайров гораздо важнее любого из этих поручений, – возразила Вайолет.

Гектор вздохнул:

– Я с тобой согласен, но спорить с Советом старейшин не буду. Я слишком перед ними робею.

– Я с удовольствием объясню им ситуацию, – предложил Клаус.

– Нет, – решительно сказал Гектор. – Мы, как полагается, выполним все задания. Ступайте, Бодлеры, умойтесь и пойдем.

Огорченные Бодлеры переглянулись. Конечно, было бы лучше, если бы Гектор не до такой степени боялся компании стариков в вороноподобных шляпах. Но без дальнейших споров дети зашли в дом, умылись и поплелись за Гектором по плоской равнине до окраины Г. П. В. Они миновали дальние кварталы, где сейчас расположились вороны, и наконец достигли центра, где находился дом миссис Морроу. Она ждала их на веранде в своем розовом халате. Не говоря ни слова, миссис Морроу сунула Гектору инструмент для стрижки изгороди, то есть, попросту говоря, пару больших ножниц, которыми срезают ветки и листья, но которые не годятся для бумаги, и дала каждому Бодлеру по пластиковому мешку, чтобы складывать туда срезанные Гектором листья и ветки. Разумеется, сунуть кому-то в руки садовые ножницы и пластиковый мешок – не самый лучший способ утреннего приветствия, но Бодлеры так глубоко задумались над смыслом стихов, что почти не обратили на это внимания. Пока они подбирали срезанные ветки и листья и «выдвигали разные теории», то есть «тихонько обсуждали двустишия, написанные Айседорой Квегмайр». Наконец изгородь приобрела приятно-аккуратный вид, после чего настала очередь мистера Леско. Дойдя до его дома, дети увидели того самого мужчину в клетчатых брюках, который боялся, что детей поселят у него. Он повел себя еще грубее, чем миссис Морроу. Он просто показал рукой на батарею разнообразных средств для мытья окон и, топая, ушел обратно в дом. И опять-таки Бодлеры так сосредоточенно размышляли над загадкой двух стихотворных посланий, что почти не заметили невежливости мистера Леско. Вайолет с Клаусом принялись оттирать мокрой тряпкой грязь со стекол, Солнышко держала наготове ведро с мыльной водой, а Гектор, забравшись на лестницу, мыл окна второго этажа. Но при этом мысли Бодлеров были все так же заняты загадочными строчками. Наконец они справились с окнами и приготовились перейти к следующим по списку поденным работам. Описывать их я не стану, и не только потому, что они были невыносимо скучные и я бы просто заснул, перечисляя их все, но и потому, что бодлеровские сироты почти их не заметили. Они думали о двустишиях, пока полировали дверные ручки у Верхогенов, думали о них, пока подметали улицы, подбирая перья на совок, который держала Солнышко, ползя впереди брата и сестры. Но они все равно не могли сообразить, каким образом Айседора ухитрилась оставить стихи под Деревом Невермор. Они думали о стихах, пока выносили мусор и макулатуру из всех домов в центре Г. П. В. Они думали о стихах, пока ели сэндвичи с капустой, которые согласился дать им владелец одного из ресторанов в качестве своей доли участия в воспитании сирот. Но по-прежнему дети не могли догадаться, что хочет сообщить им Айседора. Они раздумывали над двустишиями, пока Гектор читал им список дневных работ, в том числе такие нудные обязанности, как стелить постели горожанам Г. П. В., мыть у них посуду, готовить залитое горячим шоколадным сиропом мороженое на весь Совет старейшин, когда те захотят полакомиться между ланчем и обедом. А также им предстояло отчистить Птичий Фонтан. Но сколько бы Бодлеры ни ломали голову, это ничуть не приблизило их к разгадке тайны, заключенной в двустишиях.