Алексей Глебов - За журавлями

В зале не шелохнулись. Лишь в передних рядах прошел недовольный шумок. Организаторы митинга, видно, были несколько обескуражены поспешным и слишком прямолинейным выступлением Кнышева.

Слово взял упитанный, румяный офицер.

— По поручению и от имени местной власти, — начал он, — приветствую всех собравшихся! — Потом он, как бы сочувствуя солдатам, стал говорить, что трудно было не покинуть сырые окопы и смердящее трупами поле боя. И многие, мол, из присутствующих здесь, естественно, не выдержали.

Солдаты зашумели.

Офицер продолжал:

— И теперь, отдохнувши и набравши сил, необходимо возвратиться на позиции.

Кто-то присвистнул. Загалдели.

Не дожидаясь, пока успокоятся, офицер крикнул:

— Воины! Неужели в эти опасные для отечества дни, вы будете отсиживаться дома?! Все на фронт! В бой, до победного конца!

Выступали еще двое. Один из них, в штатском, призывал голосовать за эсеров на выборах в земство и Учредительное собрание, как тогда называли, в «Учредиловку», куда Временное правительство назначило выборы от всех партий.

Солдаты, кроме Кнышева, никто не выступил. И тогда встал Авдей.

— Офицер тут призывал вернуться в окопы тех, кто их самовольно оставил… Вы думаете, господин офицер, солдаты ушли с фронта из-за трусости? Ни в косм разе! Русский солдат никогда трусом не был.

В зале одобрительно зашумели.

— А ушли они вот почему: кого защищать-то? Помещиков? Буржуев? Керенского с банкиром Гучковым или миллионера Терещенко? А может, Щукина с Мосоловым?

— Прекратить большевистскую агитацию! — заорал сидящий за столиком белобрысый офицер и в первый раз зазвонил в колокольчик.

— Пусть говорит, — зашумели солдаты. — Чего рот затыкаешь. Теперь свобода!

— У меня все, — просто сказал Авдей. — Солдаты не дураки, сами решат, с кем им сподручнее.

Он вылез из-за скамейки и пошел к выходу. Мы за ним. У самых дверей остановился и крикнул:

— У нас в депо рабочих военному делу обучают. Если кто захочет нам помочь, примем с радостью!

На следующий день в депо пришли солдаты-фронтовики, люди в военном деле многоопытные.

Настала осень…

Стояли солнечные, с утренними заморозками дни. В городе организовался большой добровольный отряд. Записались и мы с Тимохой.

Фотий Спиридонович Малков получил из Петрограда листовки, в которых, помню, были слова Ленина о необходимости вооружения пролетариата… Листовки призывали смелее брать власть на местах в руки рабочих, солдат и крестьян!

В середине октября в город приехал дядя Харитон, Авдеев и Тимохин отец. Привез им два мешка картошки.

— А с хлебом как, батя? — спросил Авдей.

— Что — с хлебом… Как было полторы десятины земли, так и осталось. Мосолов в пролетке разъезжает, грозится и последнюю землю отнять… Головачи мужиков в дугу гнут… Одним словом, хуже быть нельзя… Хлеба до нови не хватит.

— Так надо отобрать у Мосолова землю.

— А хто ж отбирать будет?

— Как — кто? Вы, мужики… Слыхал, что Ленин говорит? — Авдей достал из кармана шинели листовку и передал отцу. — Почитайте там… В случае чего, помощь подошлем… Тимофей вот с Федором стрелять научились…

В одну из октябрьских ночей вооруженный отряд рабочих и солдат собрался в депо.

— Товарищи, — тихо и торжественно сказал Малков. — Пришло важное сообщение: в Петрограде идут бои за свержение Временного правительства. С часу на час поступят новые вести… Нам ждать больше нечего. Задача ясная: взять под полный контроль станцию и почту. Арестовать всех видных эсеров и начальника земской управы Барышева. Щукина из города не выпускать. Все это поручаю Шарапову с его милицией, можно еще десяток красногвардейцев взять… Сам я с отрядом выступлю к железнодорожному мосту, встретим воинский эшелон, идущий на подмогу Керенскому из Барановичей, попробуем разагитировать…

— А с полицией что делать? — спросил кто-то.

— Полиция разбежалась, — засмеялись рабочие.

И тут вдруг подал голос, видно, оробевший Митрич.

— Фотий Спиридонович, — сказал он. — На кой ляд нам еще одна революция. Николашку, едрена-мухи, спихнули, штрафы отменили, мастера не рукоприкладствуют боле… Лучше синицу в руки, чем журавля в небе. Я так думаю… Мало ли что…

Рабочие зашумели, зацыкали на Митрича.

И тогда Малков ответил ему:

— Нет, Митрич, нам синицы мало. Мы за журавлями пойдем! Крестьянам землю, рабочим заводы и фабрики добывать!

Наутро Авдей, Тимоха и я, получив к винтовкам по две обоймы и по двадцать штук патронов россыпью, встали в строй нашего добровольного красногвардейского отряда… Так в наших краях началась Октябрьская революция…