Р. Паласио - Глава Джулиана

— Ну да, меня ударили, но не уродливый мальчик. Его друг.

— А! То есть над тобой издевался его друг!

— Не совсем. Бабушка, я даже не могу сказать, что меня вообще травили. То есть все было по-другому. Мы просто не ладили, вот и все. Мы друг друга ненавидели. Трудно объяснить; чтобы понять, надо было быть там. Вот, давай я тебе покажу, как он выглядит. Тогда, может, ты лучше поймешь. То есть я не хочу говорить никаких гадостей, но было действительно тяжело смотреть на него каждый день. Из-за него мне снились кошмары.

Я залогинился в «Фейсбуке», нашел фотографию нашего класса и увеличил ее так, чтобы бабушка могла близко рассмотреть лицо Ави. Я думала, она отреагирует, как мама, когда впервые увидела этот снимок Ави, но нет. Она просто кивнула сама себе. А потом закрыла ноутбук.

— Довольно-таки жутко, а? — спросил я.

Она посмотрела на меня.

— Джулиан, — произнесла она. — Думаю, твой учитель прав. Ты боялся этого мальчика.

— Что? Конечно, нет! Я не боюсь Ави! То есть мне он не нравился — и правда, я его ненавидел, — но не потому, что боялся.

— Иногда мы ненавидим то, чего боимся, — сказала она.

Я состроил рожу, будто она несет несусветную чушь.

Она взяла меня за руку.

— Я знаю, что такое бояться, Джулиан. В детстве и я боялась одного маленького мальчика.

— Дай-ка угадать, — протянулся я скучающим тоном. — И наверняка он выглядел как Ави.

Бабушка покачала головой.

— Нет, с лицом у него было все в порядке.

— Так почему ты тогда его боялась? — спросил я. Я старался, чтобы мой голос звучал как можно равнодушнее, но бабушка не обращала внимания на мой тон.

Она просто откинулась на стуле, слегка наклонив голову, и, глядя в ее глаза, я видел, что она уже перенеслась мыслями куда-то далеко-далеко.

— В детстве меня все обожали, Джулиан, — начала бабушка. — У меня было много друзей. Красивая одежда. Как видишь, мне всегда нравилась красивая одежда, — она провела руками по бокам, чтобы я полюбовался ее платьем. Улыбнулась. — Я была легкомысленной, — продолжала она. — Испорченной. Когда во Францию пришли немцы, я даже не обратила на это внимания. Я знала, что некоторые еврейские семьи из нашего городка уезжали прочь, но мои-то родители были такими космополитами. Интеллектуалами. Атеистами. Мы не ходили в синагогу.

Тут она остановилась и попросила меня принести ей бокал, и я принес. Она налила себе вина и, как всегда, предложила немного и мне. И я, как всегда, сказал: «Но, мерси» [9] Non, merci. — Нет, спасибо. . Я уже говорил, что, если мама узнает, что иногда делает бабушка, нам всем несдобровать!

— В моей школе учился мальчик, которого звали… ну, все звали его Турто — это «краб» по-французски. Он был… как это вы говорите… увечный? Так вы говорите?

— Не думаю, что так сейчас говорят, бабушка, — ответил я. — Это не совсем политкорректно, если ты понимаешь, о чем я.

Она отмахнулась от меня.

— Американцы вечно придумывают всё новые и новые запреты на слова! Ну так вот, ноги Краба-Турто были изувечены полиомиелитом. Он ходил, опираясь на две палки. И спина у него была вся перекрученная. Голову он держал как-то набок. И передвигался тоже боком — думаю, поэтому его и звали Краб. Я знаю, это звучит жестоко. В те времена дети были злее, чем сейчас.

Я подумал, что звал Ави уродом за его спиной. Но по крайней мере я не говорил ему это в лицо!

Бабушка продолжала свой рассказ. Признаться, сначала мне не очень хотелось слушать очередную ее длинную историю, но потом я постепенно втянулся.

— Турто был маленьким, тощим. Никто из нас никогда с ним не говорил, потому что рядом с ним нам было неловко. Он был совсем другим! Я никогда на него не глядела! Я его боялась. Боялась смотреть на него, говорить с ним. Боялась, что он случайно до меня дотронется. Проще было притворяться, что его не существует.

Она сделала большой глоток вина.

— Однажды в школу вбежал человек. Я его знала. Все его знали. Это был Маки, партизан. Ты же знаешь, что такое партизаны? Он сражался против немцев. Маки влетел в школу и сказал учителям, что немцы собираются увести всех еврейских детей. Что? Что это было? Я не могла ушам своим поверить! Учителя в школе прошлись по классам и собрали всех еврейских детей. Нам сказали идти за Маки в лес. Нас там должны были спрятать. Быстрей, быстрей, быстрей! Всего нас было человек десять. Быстрей, быстрей, быстрей! Бегите! Спасайтесь!

Бабушка посмотрела на меня, чтобы убедиться, что я слушаю, — а я, конечно, слушал.